Элена окинула взглядом надетые ею сегодня нежно-голубую футболку и кремового цвета льняную юбку.

– Для bouillabaisse я не одета. Как насчет moules?

Валлон-дез-Офф – карманный порт, слишком маленький, чтобы принимать какие-либо суда, кроме самых скромных лодок. Без сомнения, наилучшее место, чтобы оценить миниатюрный, но в высшей степени живописный вид, – это терраса ресторана «У Жанно», и Элена опустилась на свой стул с легким вздохом удовлетворения.

– Как красиво, – отметила она. – Может быть, ты был прав.

– Ну, ты уж меня извини. Больше это не повторится. – Не успела Элена закатить глаза – ее обычная реакция на саркастические реплики Сэма, – как он с головой ушел в винную карту. – Ну-ка, посмотрим. Веселящее молодое rosé? Или, может быть, бодрящее и великолепно сбалансированное белое, всего лишь чуточку дерзкое, из виноградников Кассиса?

За годы совместной жизни Элена привыкла, что Сэм превращается в bon viveur, стоит ему ступить на землю Франции. Это входило в программу путешествия.

– Как ты думаешь, они подают к мидиям картошку фри?

– Pommes frites, моя дорогая, pommes frites.

– Сэм, ты превращаешься в ходячий словарь. Не будь занудой.

– Занудой? Я изнемогаю от жажды, я голоден, у меня болят ноги, но в целом я просто воплощение шарма и благодушного юмора. Так что же мы будем пить? Розовое или белое?

Когда принесли rosé, Сэм поднял бокал, салютуя Элене:

– За наш отпуск. Как тебе снова оказаться здесь?

Элена сделала глоток вина и посмаковала, прежде чем проглотить.

– Хорошо. Нет, лучше, чем просто хорошо. Здесь здорово. Я скучала по Провансу. И я знаю, как ты его любишь. – Она сняла темные очки и подалась вперед, лицо ее вдруг сделалось задумчивым. – Может, купить здесь небольшой домик? Ну такой, только на лето. Чтоб было где оставить сандалии.

Сэм удивленно поднял брови:

– И ты не будешь скучать по лету в Лос-Анджелесе? Когда смог встает во всей своей красе?

– Думаю, я переживу без него. Сэм, я серьезно.

– Ладно, значит, решено. – Он улыбнулся, глядя на ошеломленное лицо Элены, и снова поднял бокал. – Это было просто. На самом деле я собирался предложить то же самое. Я мог бы научиться играть в boules[14]. А ты могла бы научиться готовить.

Прежде чем Элена успела придумать какой-нибудь достойный ответ, принесли moules pommes frites: мидии, приготовленные с душистыми травами, чесноком и, если верить официанту, beaucoup d’amour[15]; frites двойной обжарки, с хрустящей корочкой и нежной серединкой. Дополнением к еде послужила волнующая, но так ничем и не завершившаяся беседа о покупке недвижимости в Провансе: преимущества и недостатки побережья и глубинки, деревенского дома в Любероне и квартиры в Марселе. За кофе они решили, что сначала переговорят с какими-нибудь агентами по недвижимости, которые помогут им сориентироваться, а когда принесли счет, Элена настояла, что платит она. Она хотела вставить чек в рамочку – на память о том дне, когда было принято это решение.

Вернувшись ранним вечером в Фаро, они обнаружили Ребуля клокочущим от негодования. У него был посетитель, объяснил он и обозвал гостя торговцем подержанными машинами, который вырядился виконтом и заявил, что нашел для дворца Фаро умопомрачительно богатого покупателя: человека, как выразился он сам, с самыми глубокими из всех глубоких карманов. Ребуль сказал, что дом не продается. Даже за пятьдесят миллионов евро? Вы что, не понимаете, сказал ему Ребуль, дом не продается. Да-да, сказал виконт, но ведь хорошо известно, что у всего есть цена. Вполне вероятно, что я сумею убедить моего клиента запустить руку в карман еще глубже.

– И тут я заорал, чтобы он убирался. У всего есть цена, как же! Quel culot![16]Какое нахальство!

– Что ж, – сказал Сэм, – по всей видимости, этого агента по недвижимости мы можем смело исключить из списка.

Ребуль застыл со штопором в руке:

– В смысле?

– Мы тут решили за ланчем. Подумали, что было бы неплохо купить здесь жилье.

Лицо Ребуля засияло.

– Правда? Как чудесно! Вот это действительно стоит отметить. – Он принялся открывать бутылку «Chassagne-Montrachet». – Это самая лучшая новость последних недель. И где вы хотите поселиться? Могу я чем-нибудь помочь?

К чести виконта следует сказать, что он никогда не опускал руки. Кроме того, подобные возражения он выслушивал неоднократно, и в большинстве случаев они улетучивались при виде достаточно солидного чека. Поэтому, докладывая Вронскому на борту «Королевы Каспия» о результатах, он умудрился сделать это со сдержанным оптимизмом.

– Он, разумеется, сказал, что не заинтересован в продаже. Но сначала все они так говорят – старый трюк, чтобы набить цену. Я слышал эти слова десятки раз. – Виконт улыбнулся, кивнул, поблагодарив старшего стюарда за поставленный перед ним бокал шампанского. – Я по опыту знаю: лучше всего оставить клиента в покое на недельку-другую, чтобы подумал, а потом прийти еще раз. Надеюсь, вы не собираетесь никуда уезжать?

– Не люблю незавершенные дела, – покачал головой Вронский. – Этот дом идеально мне подходит, и я не уеду из Марселя, пока он не станет моим.

Ребуль уговорил Элену уговорить Сэма, чтобы тот позабыл свой ужас перед всем, что держится на воде, и отправился в путешествие вокруг Корсики. Его яхта, как постарался объяснить Сэму Ребуль, была построена с мыслью о комфорте, а не о скорости; в качестве еще одного убедительного довода он пообещал, что они пойдут в виду берега. Если верить Ребулю, всем известно: лучший способ увидеть Корсику – обойти ее по морю. До многих миленьких маленьких пляжей, которые в это время года пустынны, на машине просто невозможно добраться. И, как сказала Элена, женщине полезно заполучить целый пляж в свое полное распоряжение. Она была в родной стихии: босоногая, с ясными глазами, с кожей цвета темного меда, кроткая как ангел, и исходящее от нее ощущение счастья было заразительно. Разве мог Сэм противиться? Пусть он был сухопутной крысой до мозга костей, но и ему пришлось признать, что в хождении под парусом есть свои прелести.

И тем же вечером они бросили якорь в порту Кальви, с видом на массивную крепость, которая несла вахту над городом уже шестьсот лет. Обедали в ресторане в двух шагах от набережной изумительной daurade roale, рыбой, провозглашенной ее почитателями «плейбоем Средиземноморья». Здесь ее готовили в соляной корочке и подавали под пряным чесночным соусом. За рыбой последовал brocciu[17], местный сливочный сыр, который лучше всего идет, щедро сдобренный инжирным вареньем. И вот теперь они вернулись на борт, сытые и разморенные, и кожу до сих пор пощипывало после дня, проведенного на солнце.