эльфов нашего мира такого не бывает. Чуть приглядевшись к Миэли, заметила с десяток темных медовых прядей. Такой оттенок обычно у эльфов Северного континента преобладает. А те в свою очередь, безумно мстительны и ядовиты. Они никогда не отступят от своего, уничтожат своего врага, чтобы добиться желаемой цели.

Резко закружилась голова от догадки, посетившей голову. Что-то здесь я чувствую неладное. Стражи Цветочного павильона всегда действуют четко установленным правилам и приказам. Не причастных людей они не будут допрашивать, а перед тем как забирать их в темницу подробно изучат личности. А тут…спектаклю какой-то получается.

–Она находилась на месте преступления, поэтому мы решили что она виновница, – ответил какой-то страж.

–Ты что издеваешься!– рявкнула Миэли. – Вам было приказано разобраться в этом деле и привести виновников! А вы что? Зачем сюда садовника и эту темную притащили. Все вы ,будите строго наказаны!

Шуан, отправь этих страдальцев к лекарям. И назначь им компенсацию за причиненный ущерб.

И уже приглушенно из портала я смогла услышать крики Миэли:

—Глупцы! Я сообщу обо все главе! Пощады не ждите.

Пощады? Мне стало смешно. Какой-то плохо отрепетированный спектакль. Ну что за бред! Стражи все тщательно проверяю. Ошибок быть не должно. Скорее всего, Миэли задумала, что-то против Арэль. Уж слишком долго их вражда идет. Как бы ни по ее приказу, кто-то печь сломал.

Из портала меня нес на руках страж. Садовника просто тащили за шкирку. К сожалению, моя шея сильно затекла ,поэтому я могла лишь изредка поглядывать по сторонам.

Страж аккуратно положил меня на койку. Главного садовника же просто швырнули. От этого он закашлял и болезненно застонал. Не понимаю,как так можно обращаться. Пусть он только человек, но он же невиновный так почему такое обращение! Стоп. Человек! Он же просто человек! Как он смог выжить в той ледяной темнице? Я фея, Арэль эльфийка—мы смогли бы хоть целый год прожить в том холоде. Остальные мужчины были полукровками, они также могли пробыть там еще долгое время. Но…вот главный садовник является чистокровным человеком. И…это действительно странно.

У меня плохое предчувствие. Может змеюка хотела, чтобы в этом деле было как можно больше свидетелей? Но зачем? Для чего нужен был невиновный человек?

–Откройте рот, дам вам лекарство, – сказал подошедший к садовнику лекарь. Он был в полнее себе обычным человеком.

Но вот тот, кто подошел ко мне…страх. Это первое что я ощутила. Плакать. Хотелось плакать от страха. Я чувствовала себя будто загнанный заяц, которого собирается съесть страшное чудовище. У меня затряслись руки. Я не могла дышать. Он подошел ближе. Всем телом ощутила какую-то страшную силу в этом мужчине. Голос внутри меня так и кричал «Опасность!», «Беги!», «Он тебя убьет!».

Мужчина подходит медленно, бесшумно. Казалось, он тихо подкрадывается к добыче, то есть ко мне. И если я сейчас сделаю хоть одно движение, он, словно леопард, прыгнет на свою добычу и начнет душить.

Пока я пыталась бороться со страхом, этот высокий, очень высокий мужчина подошел к койке, на которой я полулежала . Он был одет в грязно серого цвета незнакомую мне одежду. То ли это была новая лекарская форма, то ли просто какая-то одежда. Хотя, я бы это не назвала одеждой. Это скорее напоминало какую-то штору, нежели полноценное одеяние. Его ноги были черные сандали.

Мой взгляд медленно прошелся от его ног и выше, задержался на оголенной ключице. Белый, мутный камень, в форме капли на тонкой серебряной цепочке красовался между ключиц. И э то не просто какой-то камень ,это блокатор силы и ауры! Я с удивлением подняла глаза выше и…пересеклась с его пустыми, холодными ,безжизненными черными глазами словно у марионетки. Они были просто жуткими. Глядя этому мужчине в глаза, я ощутила, что будто бы само время остановилось. А его черные, безжизненные глаза засасывали меня куда-то в пустоту. Чем дольше продолжался зрительный контакт, тем сильнее я ощущала, что мои жизненные силы высасывают, но уже разорвать его я не могла.

Тук. Тук. Тук.

Мое сердце пропускало удар за ударом. Силы покидали меня, и я уже полностью легла на кровать, обездвиженная. Его глаза на секунду стали фиолетовыми, мои виски же сжало резкой болью.

–Хватит! Прекратите! Мне больно! – выдавливая слово за словом, взмолилась я.

Боль просто дикая. Кажется, что кто-то вставляет в мозг длинные тонкие иглы, затем медленно их вытаскивает. И это продолжается бесконечно.

А этот опасный мужчина не только высосал половину моих жизненных сил, но и пытается сейчас войти в мой разум.

–А-а-а! – заорала я, когда боль стала просто невыносимой.

Резкая, острая белая вспышка и меня окутало тьмой.

***

На небольшой солнечной поляне росли изумительные золотые цветы. Ночное небо отливало синим бархатом, на котором играли звезды, улыбалась луна. Где-то вдалеке, где заканчивалась полянка, и начинался лес, летела в свою пещеру легендарная синяя птица граилинн . Она плавно и лениво парила между деревьями, но услышав детский плач, стремительно поменяла траекторию. Она добралась до места всхлипов и спряталась в ближайшем дереве.

Маленький, ужасно худой ребенок сидел на поляне и плакал. Это была хрупкая и беззащитная девочка. Своими крохотными ручками она со всей силы сжала золотистые цветы. Она видимо не знала, что у этих чудных цветов, острые словное лезвия кинжала лепестки. Из рассеченных ладошек мгновенно пошла кровь, но малышка даже и не вздрогнула. У синий птицы защемило сердце ,и она подлетела еще ближе к ребенку, резко замерев не в силах пошевелится.

—Зачем! Я? Почемууу…

На бледном лице была гримаса ярой ненависти и злости. Губы то и дело поджимались от обиды. Птица сделала еще шаг. Хруст. Она наступила на ветку. Та хрустнула. Секунда. И в глаза птицы устремился взгляд. Ах…Что это был за взгляд…Два огромных бриллианта уставились на птицу со злостью и осуждением «мол, зачем нарушила мой покой». Губы сжались в тонкую линию, девочка выпрямилась и с неким вызовом посмотрела на объект нарушивший ее уединение. Заметив, что это всего лишь птица напряжение ребенка спало, тело обмякло ,а слезы крупными жемчужинами полились из драгоценных золотых глаз. Резко поднялся ветер и всколыхнул маленьких светлячков, а птица…Она впервые за свои 5000 лет жизни увидела такую красоту. На золотистой поляне плакала маленькая девочка, чьи глаза были драгоценнее любого камня. Эти глаза словно расплавленное золото смотрели на птицу, и плакали. Крупными жемчужинами слезы катились по щекам ребенка, падая на окровавленные детские ручки.