— Молодой человек, вам лучше?

Видимо, это мне. Обернулся. Сотрудница пытливо всматривалась в моё лицо, видимо пытаясь определить моё состояние.

Я кивнул:

— Да. Спасибо. Сейчас приду в себя.

И действительно моё мироощущение вернулось в своё привычное состояние. Снова начали раздражать звуки и люди вокруг.

Мне помогли расплатиться за покупки. Охранник участливо донёс пакеты с продуктами до машины.

А я остался сидеть в машине со своими страхами. И так много вопросов, на которые не находил ответов.

Войдя домой, донёс пакеты до кухни, сел и от отчаяния уткнулся лицом в ладони.

Сердце учащённо стучало, а руки мелко тряслись.

С такими темпами я точно попаду в дурку. Может действительно обратиться к специалисту, а? Или погодить пока что? Может это временное явление и, так же как и в подростковом возрасте, вскорости прекратит своё действие.

Значит, еще нужно понаблюдать!

А на следующий день состоялся тот самый разговор с Алёной.

* * *

Вечером, оставшись один на один со своими мыслями, внезапно пришла еще одна мыслишка. Нашёл в своих контактах номер и набрал абонента.

— Привет, Сань. Помощь твоя нужна. Голову проверить хочу.

— Здоров. В каком смысле проверить?

— Ну, понимаешь, — я замялся, не говорить же про свои галлюцинации, — голова постоянно болит, Сань. А ты же знаешь наши поликлиники, там пока очереди выстоишь, еще чего подцепишь, да и времени много уйдет.

— КТ или МРТ?

— Не знаю, Сань. Ты же у нас врач и лучше в этом разбираешься.

— Понял. Жди звонка.

Через два дня я стоял в назначенное время по нужному адресу. Меня провели в помещение, уложили на холодную поверхность, одели наушники.

Исследование началось, а внутри меня то сжималось, то разжималось от страха. А если моя догадка верна? Если в голове действительно что-то обнаружат?

Вот интересно, что лучше? Если я буду здоровый псих или же больной, страдающий галлюцинациями.

Если можно выбрать, то, пожалуй, я бы остановился на первом варианте. Мне бы только определиться с диагнозом.

Потом еще два часа ожидания в коридоре и наконец, заветная бумажка в моих руках.

Всматриваясь в слова, понял, что ничего в этом не понимаю.

— Сань, привет. Получил ответ, но понять ничего не могу. Ага, хорошо, сейчас пришлю.

Через несколько минут звонок от друга.

— Да, Сань.

— Нормально у тебя с головой, Максик. Ничего не выявлено.

Я выдохнул.

— Спасибо, друг. Буду должен.

Шёл по улице и довольной улыбкой смотрел на людей. И чего они такие хмурые? Не так уж и холодно на улице. Ветерок сегодня слабый и теплый. Ну и что, что осень на дворе. В каждой поре есть своё очарование. А вот что интересно, ведь в детстве я любил осень. Нравилось гулять по желто-красному ковру из опавших листьев, взглядом провожать косяки птиц, улетающих на зимовку. Нравилось ловить лицом, щуря глаза, последние солнечные деньки.

Так почему сейчас, став взрослым, возненавидел осень. Почему «вижу» в ней лишь холодный промозглый ветер, от которого нужно спрятаться, серость дня и умирание природы?

Под порывом чувств достал телефон и набрал номер.

— Мам, ты только не задавай лишних вопросов, а просто ответь на мой. Какое твоё любимое время года?

— Лето.

— Почему?

— Потому что огород, Максим. Потому что в остальное время просто сидишь, ничего не делаешь и ждёшь лета.

— Как это ты сидишь? Ты вяжешь. Шьёшь. Умудрилась в комнате ремонт сделать. И это ты называешь ничего не делать?

— А что это ты спрашиваешь? Ох ты! Молоко убежало. Перезвоню, сынок.

Мама перезвонила вечером. Я уж и забыл, о чём мы с ней разговаривали. Голос мамы был каким-то странным.

— Знаешь, я вспомнила. В детстве я любила зиму. Любила просыпаться под тихое потрескивание растопленной печи, пахло дымком. Откидывала тяжелое одеяло, укрывавшее нас, детвору. На столе, накрытая полотенцем, стояла еда. Хлеб нарезанный, кувшин с молоком, остатки варёного картофеля. В общем- то, что оставалась со вчерашнего дня. Я знала, что в печи стоит котелок с готовящейся кашей. Я любила пшённую, чтобы прям сверху немного пенка молочная поджаренной была. Мама знала об этом и специально для меня открывала котелок, давая верху подрумяниться.

Я знала, что мама где-то во дворе управляется с хозяйством. Иногда слышала, как она разговаривает с соседкой через забор. Иногда мама чистила тропинку, ведь обычно снега было много. Тогда она заходила домой разрумяненная, с выбившимися прядями из-под пухового старенького платка. Она садилась на лавку, стягивая валенки. А потом доставала заветный котелок и мы завтракали. Мама клала кусок масла прямо в середину, набирали старыми деревянными ложками горячей каши и ели, запивая прохладным молоком.

Это время было только нашим, моим и маминым, поэтому я старалась не проспать. Хотя мама всегда говорила:

— Поспи, дочка. Умаешься ещё.

А позже просыпалась детвора. И время наедине с мамой заканчивалось. А почему именно зиму любила? Мама зимой будто спокойнее была и времени на нас детей больше было. Летом ведь ни свет ни заря на хозяйстве крутиться нужно было. Иначе не проживешь. То сенокос, то в полях работать, то на колхоз работай, то пока с животиной управишься. До глубокой осени родителей и не видели толком. А зима чистая, пушистая и мама рядом. А вон как получилось, что я забыла об этом. Странно даже.

Ты почему меня спросил об этом, сынок?

— И я ведь забыл, мам. Мне ведь осень в детстве очень нравилась. А теперь вот хожу и ненавижу её. А теперь вот вспомнил об этом и задался вопросом — почему так случилось? Оказывается, что и ты тоже об этом забыла.

— Странно даже. Я вот сейчас говорю с тобой и мне вспомнилось, как в детстве мечтала стать ветеринаром. А сама на завод пошла работать. Может если бы….

— Теперь уж что об этом говорить. Как сложилось, так и сложилось, мам. Разве всё так плохо? Ведь на заводе с отцом познакомилась, я у тебя родился. А если б как и мечтала, стала ветеринаром, и судьба ведь другая бы была.

— Это ты правильно говоришь. Хорошо у меня сложилось. Теперь уж что об этом разговоры разговаривать, пустое это.

Отключившись от разговора, я продолжал идти и думать. Получается, что вырастая, мы становимся другими, меняемся и забываем то, что любили? Или же время другое, обстановка другая, мнение окружающих, что заставило меня забыть? Теперь- то уж я буду помнить и снова стану любить осень. Буду гулять в любую погоду и ощущать то состояние радости от прогулок, которое было в