Фиверфью во время рождения Бичена и, сотворив благостное Семеричное Действо, стали его естественными покровителями. Впрочем, старому Скинту и бравому Смитхиллзу интереснее было говорить с Триффаном, чем с несмышленым кротенком. А с Биченом в те дни много играл Бэйли. Он хорошо понимал малышей, и, возможно, игры позволяли ему вспомнить любимых утраченных сестер — Старлинг и Лоррен. Еще приходил Маррам, но тот больше молчал. Этого крота все уважали за его путешествие в Шибод, но он никогда не говорил без крайней необходимости. Из кротих приходила лишь одна — Сликит, подруга Мэйуида. Она многое знала и о многом рассказывала. Бичен побаивался ее, но она вызывала его любопытство, и, когда Сликит приходила, он старался держаться поближе. От Фиверфью и Триффана он слышал о детенышах Хенбейн и о том, как двоих из них, Уорфа и Хеабелл, Сликит и Мэйуид увели из Верна и какое-то время воспитывали. Порой Бичен мечтал о братьях и сестрах и думал об этих двух незнакомых кротятах, но Сликит казалась слишком грозной, чтобы попросить ее рассказать о страшных днях в Верне.

И никого из этих бывалых кротов Бичен не спрашивал о Камне. Он задал этот вопрос одному нашему знакомцу, который из всех живущих был более всех предан Триффану.

Если внешность бывает обманчива и крот выглядит не совсем так, каков он на самом деле, то это был именно тот случай. Грязные лапы, гнилые зубы, потертые бока — но сообразительные глаза, живой ум, добродушный нрав и поистине великая душа для такого худого, невзрачного тела. Крот, великий своим смиренным духом... Мэйуид вошел в жизнь Бичена совершенно неожиданно — и, как и к другим кротам, чьи пути он пересек и чьи жизни изменил, пришел как раз вовремя.

Бичен забрел далеко от дома, дальше, чем хотелось бы Фиверфью, и она, отвлеченная гостями, потеряла его из виду. Весенний лес впереди манил к себе, и Бичен шел все дальше и дальше, пока вдруг не потемнело. Близился вечер. Кротенка охватил естественный страх перед неведомым, он повернулся и скорее побежал назад, однако, к своему ужасу, обнаружил, что места вокруг совершенно незнакомы. Лес и деревья словно запутали его, тоннели, куда он хотел спуститься, пахли зловеще. Бичен постарался сохранять спокойствие, но попытка оказалась тщетной. И вот, когда им овладела паника, откуда-то сзади, словно из пустоты, возник крот.

Бичен привстал в довольно жалкой боевой стойке, он не мог совладать с дрожью в задних лапах; незнакомец же поднял лапу в знак приветствия и проговорил:

— Дрожащий малыш, ошеломленный моим внезапным появлением, обрати внимание на мою улыбку — она безусловно дружелюбна. Обрати внимание на мою стойку — она скромна и неагрессивна. И отметь мою жалкую комплекцию: разве я могу причинить вред?

— Ты кто? — неуверенно спросил Бичен.

— Достойный господин, я отвечу тебе. Я смиренный крот, не стоящий внимания, у меня и имени-то толкового нет.

— Ты — Мэйуид! — с облегчением сказал Бичен. Мэйуид широко улыбнулся, а Бичен продолжил:

— Ты друг Сликит. И Триффана. Ты...

— Я еще много чего, подрастающий мой господин, сын плодовитой Фиверфью!

— Мне говорили, что ты странно выражаешься.

— Кто, когда, где и при каких обстоятельствах говорил это? — требовательно спросил Мэйуид.

— Ну, как сказать...— начал Бичен.

— А как промолчать? — немедленно откликнулся Мэйуид, и его глаза вспыхнули от предвкушения словесной игры.

— Как безмолвствовать? — сказал Бичен.

— Онеметь! — воскликнул Мэйуид в восторге, что Бичен способен и желает продолжить игру.

— М-м-м... Заткнуться?

— Затихнуть, проглотить язык, набрать в рот воды, держать язык за зубами, — проговорил Мэйуид, излучая довольство. Он вспомнил еще дюжину слов, которые мог бы добавить к перечню, но решил не произносить их вслух.

— И все-таки, как сказать! — с улыбкой произнес Бичен.

— Да, как сказать, с этим крот по имени Мэйуид согласен, — наконец успокоился Мэйуид.

— Я и не знал, что потерялся, — признался Бичен, удивившись, что они вернулись на знакомую тропинку.

— Это очень серьезно — оказаться в таком положении, сам-себя-теряющий господин, очень серьезно.

— Мне хочется еще поговорить с тобой, — сказал Бичен при расставании.

— Говорливый господин, этот крот еще вернется. Он всегда возвращается. Он знает, где найти потерявшихся, знает, где притаилась темнота, он везде, где ходят кроты, когда они теряют себя, и помогает им снова найтись. Он понимает. О чем же господин хочет поговорить?

— О Камне, — сказал Бичен. — И о Босвелле. — И с этими словами ушел.

Теперь настал черед Мэйуиду удивиться и даже ощутить растерянность. Но через несколько мгновений он снова растянул рот в улыбке и направился прочь. Побродив в меркнущем свете по поверхности, он спустился под землю, продолжая вспоминать о Босвелле, благоговейно размышляя о множестве нигде не отмеченных путей Камня.

❦

При следующей встрече Бичен попросил Мэйуида показать, как он находит путь, что тот и проделал на свой особый манер: для начала дал Бичену безнадежно заблудиться в знакомых собственных тоннелях.

— Потерявшись, приятель, прочувствуй это состояние и насладись им. Потеряться — это блаженство для путепроходца, потеряться, вопреки общепринятому мнению, — это величайшее наслаждение. Смиреннейший обожает теряться, он жаждет этого. Потеряться! Но теперь это слишком редко случается с ним, а тем более здесь, в Данктоне.

— Но разве Данктон не велик? — спросил Бичен. — Не можешь же ты знать весь Данктон!

— Чрезмерно нетерпеливый юный крот совершил первую ошибку: он сказал «знать». Под «знать» он разумеет «помнить». Смиреннейший Мэйуид помнит больше других и потому знает больше-путей, чем другие кроты, но находит он их иначе. Другие никогда не ищут путей: они бродят, отчаянно держась за то немногое, что знают, и поэтому в голове у них сразу все путается, как только они обнаруживают, что заблудились,— вот как ты теперь, зауряднейший господин. Короче говоря, они изучают путь, запоминают его и неизбежно теряются, если делают хотя бы шаг в сторону. Смиреннейший из смиренных утверждает, что в общем и целом кроты чересчур боятся заблудиться, а посему никуда в новые места не ходят. Мэйуиду кажется, что это гораздо хуже, чем просто потеряться, хуже этого разве что смерть.

Заплутавший вроде тебя крот оказывается в состоянии поиска, как забавно называют это кроты Слова. Состояние поиска! Мэйуид в восторге! Ха-ха-ха! Открою тебе один секрет: значительно лучший путь к продвижению вперед — исходно признать, что ты потерялся, и начать