всхрапнул, дернулся и приподнял хвост. Гринер и Тео отвлеклись от разговора, а жеребец, словно удостоверившись, что внимание людей приковано к нему, потанцевал на четырех копытах и неожиданно навалил кучу навоза.

– … в том, чтобы работать тут, глядишь и… – продолжила было Тео, но, уставившись на злополучную кучу, запнулась.

Гринер проследил за ее взглядом. Навоз как навоз. Свежий. Только «из-под коня», ха-ха. Зачем же смотреть на него с такой мукой на лице?

– Ну вот… – упавшим голосом сказала Тео. По ее виду можно было подумать, что мир рушится вокруг, и единственный шанс спасти его – это съесть все то, что преподнес ее вороной жеребец. – Ну вот… Навоз упал в виде знака «хех». Черт побери.

Тут уж у Гринера не выдержали нервы.

– Да что такое этот ваш знак? Что вы все время повторяете «хех», «хех»?!

Тео отвлеклась от созерцания кучи и посмотрела на Гринера. Смотрела она долго, будто что-то выискивая в нем; при этом выражение ее лица постоянно менялось. Раздражение, злость, упорство, нежелание, сомнение, подозрение, и, под конец (как надеялся Гринер, к счастью), смирение и даже некоторый юмористический вызов.

– Ла-а-адно, – протянула она. – Я беру тебя с собой…

Юноша уже открыл рот, чтобы издать радостный вопль, но она резко вскинула ладонь.

– Погоди. Есть условия. Ты поедешь со мной, если обязуешься стать моим учеником.

– Так я именно это и пред…

– Ты, видимо, не совсем понимаешь полное значение этого слова, – ухмыльнулась Тео, да так хищно, что он чуть-чуть засомневался в своем выборе. – Став моим учеником, ты должен будешь всюду меня сопровождать по моему первому требованию. Делать все, что я скажу, и по возможности – думать так, как я скажу.

Говорила она медленно, так, будто бы старалась, чтобы ее слова дошли до сознания Гринера. И, объясняя условия, она седлала коня, укрепляла мешок, и движения ее тоже были медленные. Размеренные…

– Любое мое слово – приказ, который, тем не менее, должен восприниматься не как тягостная обязанность, а как радостная возможность сделать что-то настоящее…. Ты сможешь уйти, только когда я отпущу тебя. В обмен я научу тебя всему, чему сочту нужным, предоставлю пищу, одежду и крышу над головой.

Гринер выслушал все это, и на душе у него стало уже не так радужно… все-таки он готовился принять важное решение, которое, возможно, переменит всю его жизнь… Он уж было захотел попросить отсрочку – подумать, взвесить, поразмыслить, как Тео, коротко хохотнув, закончила свою речь:

– Ну как, согласен?

И, не дав ему вставить ни слова, бросила:

– Хотя, впрочем, можешь не отвечать, ученик. Твое мнение никакой роли не играет.

– Это почему?! – возмутился Гринер.

Тео взлетела в седло и протянула ему руку, приглашая сесть сзади.

– Потому что так выпало, ученик. В форме знака «хех». Поехали.

Когда позже Гринер вспоминал этот судьбоносный день, он так и не мог решить, правильно ли он тогда поступил. И не лучше ли было остаться простым мальчиком на побегушках у Нобюса, вместо того, чтобы становиться учеником мага.

К двум часам пополудни они выехали на тракт, связывавший города Рейфор и Будер. Местность не слишком отличалась от знакомой Гринеру, но обладала некой новизной и загадочностью – ведь он совсем недавно изменил свою судьбу, и все эти перелески и ручьи смотрелись как-то по другому. Все для него было новым и в то же время узнаваемым; так солдат, овеянный славой, возвращается в родные места, окидывая их взглядом любящим, но, честно признаться, несколько высокомерным. Примерно этой же дорогой Гринер пару месяцев назад уходил из замка, где служил благородным лордам и леди, и если бы путь лежал чуть севернее, они могли бы увидеть с холма замок Доргар. Если уж совсем откровенно, Гринер даже хотел бы туда заехать, в новом качестве, как ученик знаменитой (а как же иначе?) воительницы. Посмотреть искоса на конюших мальчишек, величественно им кивнуть, и поинтересоваться, что нового… Если бы еще Тео дала ему на время свой меч…

Так за мечтами (Тео молчала, и юноша решил не искушать судьбу вопросами об их дальнейших действиях) Гринер не заметил, как прошел час. Повернув на юг, они чудом нагнали двух всадников перед поворотом к Эбенессу. «Либо нам сказочно повезло, либо Тео знала, какой дорогой те поедут», – подумал юноша.

Конь, утомленный скачкой, да еще и с двумя всадниками на спине, устало выгнул шею, остановившись. Тео окликнула своих сбежавших спутников, те развернули лошадей. Гринер подумал, что без скандала не обойдется, и не ошибся.

– Какого беса вы уехали без меня?!

Дерек только усмехнулся. Если бы на Гринера уставилась разъяренная женщина, он бы испугался. Впрочем, его самолюбие не сильно пострадало – как он заметил, бард напряженно улыбался. Даже попытался примирить стороны:

– Тео, я говорил ему, что…

– К тебе претензий нет, Талли, я знаю, что ты бесхребетный слабовольный человек искусства, которого любой склонит ко всяким пакостям. А вот он…

– Что, надо было ждать, пока ты «откроешь сомкнуты ночью взоры»? – ядовито поинтересовался Дерек.

– Баллистер, «Ода к возлюбленной», – мгновенно определил цитату бард.

– Тогда почему меня не разбудили? – взревела Тео.

– Я что, похож на самоубийцу? – Дерек в ответ тоже повысил голос. – Да к тебе после такой гулянки и подойти страшно, начинаешь с бодуна швыряться огнем почище дракона!

– Кто – Я?!

– А кто же? Баллистер? – ядовито поинтересовался Дерек.

– Попрошу не трепать в ваших склоках имя великого поэта, – с недовольной миной опять встрял в разговор бард.

– Да иди ты со своим поэтом! – в унисон отозвались Тео с Дереком.

Бард надулся.

– Погодите… – Гринер сполз с коня, проклиная жесткое седло и свою неприспособленную для долгих верховых поездок нижнюю часть. – Я не совсем понял, «швыряться огнем» – это вы про что?

Дерек перевел взгляд на Гринера, словно бы только что его увидев; скорчил недовольную мину.

– А этот что тут делает?

– Мой ученик, – отрезала Тео.

Усмешка, появившаяся на лице Дерека, была столь плотоядной, что Гринер всерьез обеспокоился.

– Простите, но вот про огонь…

Юноша и предположить не мог, что столь невинное заявление вызовет такое количество пожеланий, от «пойти всем лесом» до «успокоиться, и мирно решить все проблемы за обедом». В этом своеобразном состязании победил бард, – его предложение было рациональнее. Они отъехали к обочине, привязали коней и Тео развернула платок с захваченными в дорогу припасами из гостиницы. Гринер сам собирал этот узелок, и на душе у него потеплело, когда его новые странные знакомые довольно замычали, увидев хлеб, сыр и ветчину. Поев, Тео с Дереком начали вводить Гринера в курс дела. Бард нервно обнимал лютню.

– Ученик мага? Я думал, она воительница… А маги разве не исчезли с лица земли?

– Талли, спой ему про