за «Стим» и только что подписал контракт на 80 миллионов долларов на три…

— Сколько?!

— Почему ты кричишь? Погугли, ради всего святого. Он стоит чёртово состояние.

80 миллионов долларов.

Что ж, неудивительно, что он мог позволить себе эти бейсбольные карточки. Сорок пять тысяч — это меньше, чем он платит в виде подоходного налога!

— Я никогда не встречалась ни с кем, у кого была приличная работа, не говоря уже о профессиональном спортсмене.

— Да, что ж, добро пожаловать во взрослую жизнь.

— Не могла бы ты уменьшить свой надменный тон? Это не помогает.

Клэр фыркает.

— Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала? Пойти туда и плеснуть ему в лицо водой, потому что он ПОТРЯСАЮЩИЙ? Нет, это ты нуждаешься в том, чтобы на тебя вылили ведро воды. Возьми себя в руки.

Я брызгаю слюной.

— Клэр!

— Нет. Нанеси побольше блеска для губ и тащи свою костлявую задницу обратно. Сделай одолжение всем нам, одиноким девушкам, и дай парню шанс. Я вешаю трубку. Пока.

Я смотрю на пустой экран, линия отключена.

Несколько секунд спустя:

Клэр: Не забудь позвонить мне позже, шлюшка.

Я делаю то, что она велела. Роюсь в сумочке в поисках блеска для губ, который бросила туда перед уходом из дома, и наношу немного, прежде чем выйти из кабинки туалета. И, если подумать, мне, наверное, стоит попробовать пописать, раз уж я здесь.

Заканчиваю, мою руки, смотрю на своё отражение в зеркале.

— Ты бы никогда не узнала, если бы он тебе не сказал, — говорю я себе. — Он хороший, милый парень. — Застенчивый и немного отчуждённый, но я вижу, что у него доброе сердце. — Дай ему шанс. Не суди его, потому что ты напугана — он этого не заслуживает.

И снова я признаю эту последнюю мысль: я напугана. А кто бы ни испугался? Поклонники. Женщины. Репортёры. Отсутствие уединения. Приятные вещи, но какой ценой? Даже не иметь возможности поужинать, не будучи прерванным незнакомцами. Тебя фотографируют без твоего разрешения, пока ты набиваешь рот.

Таблоиды пишут о тебе, лезут в твои дела.

Такая жизнь была бы у меня, если бы я встречалась с ним?

Не похоже, чтобы он тоже это выбирал. Но в каком-то смысле он это сделал!

Я стою там, споря сама с собой, пока не входит женщина и не смотрит на меня удивлённо. Улыбается слишком широко, когда подходит к раковине, чтобы вымыть руки — без предварительного посещения туалета.

Странно, но неважно.

— Привет, — приветливо говорит она.

Я улыбаюсь в ответ, вытаскиваю махровое полотенце из небольшой стопки в корзине на стойке и протягиваю ей.

— Спасибо. — Она улыбается, открывая рот, чтобы что-то сказать, но я перебиваю ее.

— Хорошего вечера.

Она знает, что я здесь с Ноем; я вижу это в её глазах.

Внезапно я прихожу в ярость от его имени и целеустремлённо возвращаюсь к столу.

— Хочешь взять эту еду и убраться отсюда? Мы можем поесть у меня дома. — Нам нужно поговорить, а этого не произойдёт здесь, в комнате, полной зевак.

Парень смотрит на меня снизу вверх. Кивает.

— Да.

Хорошо.

— Пойдём.

— Ты уверена? — На его лице смесь облегчения и неуверенности, но он уже берёт салфетку со своих колен и кладёт её на стол, прежде чем подозвать официанта, чтобы тот упаковал нашу еду.

— Да, Ной, я уверена. Пойдём.

Он лезет в задний карман и достаёт пачку наличных, отсчитывает несколько стодолларовых купюр и кладёт их на стол, прежде чем встать.

Святое дерьмо. Там, должно быть, тысяча баксов! Какого чёрта он делает, разгуливая с такой суммой наличных?

— И ты пытался убедить меня, что ты не из мафии, — поддразниваю я, хватая куртку со спинки стула и позволяя ему помочь мне надеть её.

Такой джентльмен.

Парень хихикает рядом с моим ухом, пока я натягиваю джинсовую куртку.

— Ты на самом деле что-то с чем-то, знаешь это?

Я дрожу.

— Всё, что я говорю, это будь осторожен, или тебя ограбят со всей этой добычей.

— Я уже давно не был рядом с тёмными переулками и почти уверен, что в какой-то момент упомянул о своей способности бегать очень быстро.

— О, точно, — шучу я. — Бейсмен. Теперь всё имеет смысл — ты суперскоростной бейсболист, из-за которого все поднимают шум.

— Ты гуглила меня, пока была в туалете?

— Нет. — Пффф. — Клэр рассказала.

— Немного печально, когда моя пара ничего не знает о спорте, которым я занимаюсь.

— Не лги — тебе это вроде как нравится. Иначе ты бы сказал мне раньше.

— Может быть. А может, и нет.

Я закатываю глаза.

— Даже не начинай. В тебе нет ни капли эгоизма. Ты слишком милый.

— Слишком милый? — Он притворяется, что его ударили ножом в сердце. — Хорошо, теперь я уязвлен. Ни один парень не хочет быть милым парнем — с таким же успехом ты могла бы приклеить мне на лоб ярлык с надписью «френдзона».

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть милым парнем! Почему парни так сильно это ненавидят?

— Потому что, Миранда, хорошие парни обычно финишируют первыми только в кино. Они не те трофейные бойфренды, о которых мечтает каждая девушка.

— Это неправда! Я терпеть не могу засранцев — неважно, насколько они хороши собой. — Я останавливаю себя, прежде чем привести в пример его приятеля Базза; они как день и ночь, и если это щекотливая тема для Ноя, я не хочу его злить.

Мы хорошо проводим время, и последнее, что я хочу сделать, это испортить настроение, на которое уже повлияли суперфаны, необученные хорошим манерам.

Беверли приходит с нашей едой и сообщает, что машина уже стоит у входа и работает на холостом ходу, и мы выходим наружу.

Поездка обратно в пригород, ко мне домой, приятна, хотя