— Тут погружался?

— Трижды.

— Хорошо помнишь?

— Местечко такое, что раз увидишь — не забудешь.

— "Нерей" выдержит?

— Конечно. Гондола рассчитана на глубины до пятнадцати километров. Причем в земных условиях, где гравитация чуть посильнее.

— Прекрасно. Идем туда. Вдоль долины, над самым дном.

— Ближе к какому склону?

— К тому, где больше пещер.

— Их с обеих сторон предостаточно.

— Тогда — вдоль того, который ближе к нам сейчас.

— Слушаюсь, сэр. Алло, «Гепард»! Начинаю спуск в разлом. Десять пятьдесят восемь.

— Ох, Ронни, не сомневался, что тебя туда потянет, — отозвался Бертран. — Спасательный батискаф приготовлен.

— Благодарю.

Послышался смешок Реджинальда.

— Полковник, а что у вас было в школе по поведению?

— Тройка. Якоб, трогай.

Достигнув глубины две тысячи шестьсот метров, «Нерей» прошел над группой острых скал и повернул к северу. Под ним находилось плато, которое круто обрывалось в собственно Срединный разлом. Продолжая снижаться, Ван Вервен включил дополнительные фары, и через незначительное время свет начал отражаться от поверхности, покрытой слоем белого вещества.

— Очень напоминает снег, — сказал Рональд. — Что это?

— Снег и есть, только подводный. Он состоит из скелетов погибших морских организмов. Эти известковые отложения накапливаются со скоростью около трех миллиметров за столетие. Здесь, в морях Кампанеллы, слой еще тонок, поскольку планета заселена недавно. Ронни, ты что же, впервые погружаешься?

— Впервые. А что?

В глазах Ван Вервена мелькнула усмешка. Он покрутил головой.

— Тогда тебе будет интересно.

— Думаю, тебе тоже, — ответно усмехнулся Рональд.

На глубине около четырех километров показалось дно разлома. Якоб сбросил порцию светящихся сигнальных шариков. Над местом их падения всплыло облако ила, которое начало смещаться в сторону.

— Жаль, — пробормотал океанолог. — Течение не попутное.

В свете боковой лампы показался крутой склон, заваленный остроугольными обломками скал. Кое-где к ним прикрепились морские губки.

— Что-то их маловато, — продолжал ворчать Ван Вервен.

— Тоже, небось, макулы постарались?

— Не спеши все списывать на макул. Разные бывают причины.

Через полмили осыпь закончилась. Обнажились коренные породы. Местами их закрывала окаменевшая лава.

— Каков приблизительный возраст этих потеков? — спросил Рональд.

— О, старые образования. Давно утратили блеск и стекловидную корочку. Видишь черный налет? Это окись марганца, она образуется очень медленно.

— Тогда идем дальше.

— Дальше так дальше. Смотри, слева трещина. Заходить?

— Пропускаем. Добавь ходу.

Обогнув отдельно лежащий камень, «Нерей» поплыл над плоским дном. Жужжание электромоторов усилилось, но потом они вдруг замолкли.

— Эт-то еще что такое?!

— Где?

— Прямо по курсу. Рыба! Видишь?

— Вижу. И что с того?

— Ронни, у нее две пасти.

Рональд отшатнулся от иллюминатора. Перед батискафом, ослепленное прожекторами, висело странное создание. Его вытянутое тело оканчивалось крысиным хвостом, извилистым и подвижным. По бокам от головы колыхались округлые плавники. Сверкали выпученные глаза. А под ними располагались две щели с кривыми желтыми зубами.

— Ничего подобного на Кампанеллу не завозили, — сказал Ван Вервен.

— Откуда такая уверенность?

— С Земли. Ничего подобного в наших океанах нет.

— Надо заснять.

Сверкнула фотовспышка.

— Экий мутант! — удовлетворенно сказал океанолог.

— Или пришелец.

— Пришелец? Откуда?

— Оттуда. Не исключено, что транспортная система действует и в обратном направлении. Нелишне проверить микробный состав воды, а то подцепим какую-нибудь заразу.

— Ты так уверен в существовании трансцендентного канала?

— А рыба тебе ни о чем не говорит?

— Сразу двумя ртами. Такого нет в земной фауне!

— Уверен?

— На сто процентов. Будем ловить?

— Некогда. Двухротовая рыба — частность. Можно рассматривать в качестве сигнала верного пути. Нам нужно успеть добраться до главного. Знаешь, меня преследует ощущение цейтнота.

— Ладно. К твоим ощущениям нужно относиться внимательно.

Якоб включил моторы. Чудище нехотя уступило дорогу и скрылось во тьме. Внимание Рональда уже привлекало другое. «Нерей» плыл над необычной поверхностью. Дно покрывало нечто вроде ноздреватой накипи, расчлененной на пластины с приподнятыми краями. Рональд вопросительно взглянул на своего спутника.

— Ничего сверхъестественного, — охотно объяснил Ван Вервен. — Тонкий слой лавы растрескался от соприкосновения с водой. Такие пластины могут возникать при высыхании грязи на болоте, например.

— Да, много интересного под водой.

— Это еще что! Вот, смотри.

Якоб выключил весь свет. За иллюминаторами встала плотная тьма. В первые мгновения она казалась совершенно непроницаемой, но затем глаза попривыкли и справа стало различаться багровое зарево.

— Действующий вулкан. Есть на что посмотреть.

— Поворачивай.

— Не устоял перед соблазном, а?

— Э! Район поиска точно не определен.

— Верно.

— Интравизор должен обогащаться зрительными впечатлениями.

— Красиво сказано.

— Кроме того, открытие может состояться как раз вблизи кратера.

— Почему бы и нет?

Посмеиваясь, Ван Вервен раздвинул стенки аппарата, заставляя его подвсплыть, а потом переложил руль вправо.

Через четверть часа они сблизились с вулканом, находившимся почти на оси разлома. Внезапно раздался писк гидролокатора. Моторы взвыли, и батискаф метнулся в сторону.

— Что случилось?

— Посмотри в верхний иллюминатор.

Рональд протер стекло и прижался к нему носом. По склону горы, поднимая облака мути, катился камень.

— Обычная история, — сказал Якоб.

— Это опасно?

— Не очень. Наружный слой обшивки эластичен. Кроме того, у Берта есть запасной батискаф.

Удалившись тем не менее от опасной зоны, «Нерей» продолжил подъем. Багровое свечение превратилось в зарево, видимое даже сквозь свет прожектора. Внизу показался огненный ручей, стекающий по склону. Вода над ним кипела. Мириады пузырей рассеивали электрический свет, поэтому прожектор пришлось выключить.