Усмехаюсь.

-Ты мне не соперник, Демид. И никогда бы им не стал. Просто подлостью и хитростью ты влез к девчонке первым.

-Так ты на нее и не претендовал…

-Я и не претендовал. Я понял, что люблю, когда дома у них был с тобой. А еще понял, что у вас как раз нет любви. А после того, что узнал про твои делишки за спиной, решил, что быстрее ее надо спасать от всей этой грязи.

-Нашел кого спасать… прям Мать Мария… Она трахалась с тобой при женихе! Этого никто не отменит! Как мамаша ее с твоим папочкой… Видимо, шлюха- это по наследству…

-Рот свой залепи, сука!- снова надвинулся на него.

-А что ты за неё впрягся? Тоже что ли влюбился тогда в нее? А что, ты ж старый… тебе тогда было сколько, когда она с отцом твоим мутила? Лет тринадцать? Как раз, первый сексуальный опыт?- он подгавкивал, но отступал. Специально к двери. Под фонари. Понимал, что я ему сейчас наваляю. И чтобы его успели спасти дежурные на вахте.

Я врезал. Выверенно. Аккурат по носу. Он сразу за него схватился. Собрал его, как тряпку, за шкирку.

-Сюда слушай, Демид. Рот ты свой закрываешь, либо тебя даже ни один контрабас (жарг,- контрактник, не профессиональный военный) за мужчину на флоте считать не будет. И про Аврору забываешь, как и про все, что с ней было связано. Про всю ее семью, ясно тебе?!

-Ну-ну, полно, ребятки!- раздался у дверей до боли знакомый голос отца Демида, выходящего из Главштаба.

Я не ошибся, опять что- то проворачивал.

-Контрабасами ты больше его не пугай, товарищ Капитан второго ранга. Он с понедельника в Питер уезжает- в Военно- морскую академию. Дипломатические горизонты для него открылись. Язык иностранный нужно подучить.

Подошел к сыну, помог ему встать, но как- то резко, словно бы был раздосадован, что он оказался в таком положении. Да, Геннадий Петрович, семья не без урода…

-Кстати, Роман Алексеевич, а тебя там ждут, в штабе… Дело, говорят, есть важное… Перед тем, как оформить перевод на Север- то…

Он сказал это, а я как чуйкой почувствовал, что не к добру его слова…

Глава 29

Глава 29

Холод ранним утром промозглый, пробирающий до самых костей. Иногда мне даже казалось, что за счет повышенной влажности здесь, на Балтике, на рассвете бывает даже холоднее, чем на Севере, когда всё твоё нутро, каждой клеткой, готово принять стужу.

-Роман!- услышал я такое уже родное и знакомое, поворачиваясь на окрик.

Аврора ворвалась в мои объятия, вся трепеща. Теплая, взволнованная, взъерошенная- пальто нараспашку, распущенные волосы в разные стороны. Вжимаю ее в себя, порывисто дыша. Ее сердце бьется, как остервенелое. Словно голубка сейчас в моих руках, воробушек.

-Ты зачем прилетела?- шепчу ей в губы, не обращая внимания на то, что на нас косятся.

Я позвонил ей пару часов назад, чтоб не волновалась и не придумывала себе глупостей. Мне нужно в поход. Последний раз на «Резвом». На самом деле, отчасти понимал, что это проделки отца Демида. Никто межфлотский поход, который с пересечением зон ответственности, в Индийский океан, за сутки не организовывает. К берегам Африки, в рамках работы международной коалиции по борьбе с пиратством, должен был идти другой корабль, но в последний момент «чудом» все переигралось», как мне торжественно заявили в штабе. Я хотел, чтобы Аврора знала, что я ухожу с мыслями только о ней. Мы расстались накануне смазанно. Она потеряла сознание, а как только все удостоверились, что с ней все нормально, я был поспешно выпровожен ее бабушкой. Не винил ее, понимал, что все это непросто, непонятно… Мы сильно встряхнули их обыденность своим поступком, да и фактор моего отца в жизни их семьи- история неоднозначная… Мне еще предстояло понять, как Аврора отнеслась к обрушившейся на нее правде. Девочка, выросшая без любви родителей, могла почувствовать и боль, и предательство, и гнев, узнав неприглядную правду…

Не хотел, чтобы она сюда приезжала. Рассвет, холод, стресс… Отец всегда говорил: «долгие проводы- лишние слезы». А она прилетела. Пташка моя. И сердце мое вновь побежало в диком ритме вприпрыжку за каждым ее вдохом и выдохом.

-Надолго?- говорит и срывается на плач, всхлипывает и вжимается в меня,- не хочу, чтобы ты уезжал.

-Все будет хорошо, любимая, -отвечаю уверенно. Я и правда в это верю. Мало у меня что ли походов было. И врать ей не хочется, что завтра вернусь. И правда колючая. Это месяца два, минимум. Только дней двадцать переход в Аденский пролив совершать, но сейчас не хочу с ней об этом. О другом хочу. Засовываю руку в карман и достаю кольцо.

Хотел подарить не так, на ногах, на ветру у корабля, а сегодня днем, в ресторане за обедом- чтобы и ее бабушка с дедом, и она были. Но раз поход, так поход. Пусть это кольцо не дает ей забыть, что все по- настоящему.

Прокатываю по тоненькому пальчику холодно- блестящую окружность, увенчанную камнем. Особым камнем. Специально для нее.

-Это что?- спрашивает, пораженно смотря на кисть.

-Будешь моей женой, Аврора?- прижимаюсь к ее щеке носом.

Она опять всхлипывает.

-Конечно, Рома!- отвечает горячо, смахивая слезу с щеки,- ты еще спрашиваешь! Только твоей и буду.

Я отстраняюсь и заглядываю ей в глаза.

-Я хочу, чтобы ты знала, что мой отец очень любил твою мать. Там никакой грязи не было. Это была настоящая любовь. А где настоящая любовь, не бывает грязи.

-Я верю, Рома,- шепчет и обнимает меня, - но даже если бы и иначе, это не изменит ничего… Я тебя всю жизнь ждала…

А я тебя, девочка моя.

Вот так и стоим. Молчим. Обнимаемся.