Но и она хотела показать свою заботу, показать, что он дорог ей, и что она не позволит кому-то причинять ему вред… Стоп! Вот оно! Соаш прав, Сирину не нужна такая забота. Это ей самой такая нужна, хотя она и сама может за себя постоять, но всё же такая забота была ей приятна. А Сирину… Он знает, что дорог Лейне, потому что она это уже показала так, как могла, по-женски: считает его самым-самым и показывает это, доверилась вот ему… Ага, доверилась-то доверилась, вот только по прошлым привычкам пытается помочь, защищая то, вернее того, кто дорог. А надо ли ему это? И тут вывод напрашивается сам собой. Она снова чуть не накосячила. И снова её тормознул Соаш, которому Сирин доверил саму Лейну. И ведь он наверняка знал, что Соаш её ни на какую встречу не поведёт, более того, он рассчитывал, что его двойник убережёт от появления на ней свою неугомонную, но горячо любимую жёнушку. Всё правильно, он справится с любой опасностью, если не будет ни на что отвлекаться. А присутствие Лейны как раз и есть — отвлекающий фактор, да ещё и такой непредсказуемый на реакцию. Мда… Пожалуй степень доверия мужу надо повышать. И чем скорее, тем лучше.

— Хотелось бы услышать подробности, — в размышления вклинился голос Соаша. — Я про твои выводы, — дополнил двойник Сирина, увидев подозрительный азартный блеск в глазах собеседницы. А то она бы ему сейчас как выдала подробности, вряд ли стесняясь лекарских терминов и простонародных названий частей тела и того, что с ними можно сделать. Уж лучше пояснить, что именно он желает узнать. Целее будут нервы.

— Старые привычки не дают о себе забыть, — Лейна откинулась на спинку дивана и, наконец-то, пригубила чай. — После поездки на учёбу, многое вернулось на круги своя.

— Снова всё сама? — понимающе хмыкнул Соаш. — Вот только зачем — не понятно. Рядом с тобой там были друзья. Да хоть тот же самый Кэртен, который не отказал бы в помощи.

— Кэри я до конца не доверяю, — честно призналась Лейна, даже больше для себя. С этим ведь тоже надо разбираться.

— Он чем-то тебя обидел? — очередной вопрос, требующий очередного не лёгкого ответа.

— Нет. Но я же чувствую его интерес ко мне. Кэри сделал видимость, что отпустил меня, но это не так. Да, он ведёт себя корректно, почти как друг, но… ощущения не те. Понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Соаш и тут же задал новый вопрос. — А Сирину ты до конца доверяешь?

— Тоже нет, — очередной честный ответ и неожиданно спокойная реакция двойника мужа.

— Что тебе мешает? — Соаш поставил пустую чашку на стол и повернулся к Лейне всем корпусом, сев вполоборота.

— Я его не понимаю, — у Лейны создалось двоякое впечатление. С одной стороны Соаш ведёт себя как психоаналитик, подталкивая Лейну к нужным мыслям, а другой стороны — чувствуется, что ему не всё равно. Лейна не чувствовала себя навязанной. Да, Сирин попросил о ней позаботиться, но Соаш не производит впечатления недовольного этим.

— А может, стоит попробовать просто доверять, не пытаясь разложить его поведение и мысли по полочкам? — внёс предложение Соаш. — Ты же знаешь, что он не причинит тебе вреда, и защитит буквально ото всего? Знаешь. Так может, стоит доверять не только на словах? Он вот тебе полностью доверяет. Настолько, что даже отпускает тебя, «голодную», со мной, на мою территорию, где он не властен получить ответы, если я буду на это не согласен. Более того, он даже в мой дом зайти не сможет, если я его не захочу впускать. Это, по большей части, мой мир, и Сирин прекрасно об этом знает. Так что теперь ты можешь себе представить степень его доверия не только ко мне, но и к тебе. Каким бы ревнивым он ни был, а он ревнив, поверь, он даёт тебе право выбора, причём постоянно.

— Ага, вон какой выбор, заперли меня тут, — попыталась побухтеть Лейна.

— Глупышка, — усмехнулся Соаш. — Представь, что его ограничения, это рамка, а тебе предоставлена возможность нарисовать в этой рамке картину, так и такую, как захочешь.

— А можно ещё подробностей, а лучше — примеров? — Лейна изменила на себе одежду на более удобный, домашний вариант платьюшка, и забралась на диван с ногами.

— Можно, — искренне рассмеялся хозяин дома. — Вот ты недовольно сжала губы на том месте, где я говорил о том, что Сирин очертил рамку. Что тебя задело?

— Я не поняла с чём же тут плюс? Ограничения на лицо, а я привыкла к свободе в решениях и действиях, — Лейна решила играть в открытую. Странно, но Соаша она не боялась обидеть своими высказываниями, хотя и не намеревалась этого делать специально.

— А ты посмотри на это не как на ограничения, а как на дозволение. То есть ты позволяешь Сирину очерчивать рамки заботы, а он позволяет тебе в этих рамках творить, или в твоём случае — вытворять, то, что тебе захочется. Вы друг другу это позволяете.

— То есть, мы так договариваемся? — сверкнула в голове Лейны догадка.

— И уступаете друг другу, — кивнул Соаш, подтверждая верность выводов Лейны. — То есть идёт диалог, и это очень хорошо. Но при этом вы не должны унижаться, позволяя другому «наглеть» настолько, чтобы это не выводило вас из равновесия. Вот в чём суть.

— А если дать чуть больше? — всё же любопытство Лейны было неистребимо.

— Лейна, ну ты же умненькая, — изумление на лице Соаша явно было притворным, но это так нереально походило на её Сирина, что она бросила короткий взгляд на руку своего собеседника, убеждаясь в отсутствии кольца. — Ладно, слушай, если дать больше, то сперва ты перестанешь себя уважать, потом он перестанет тебя уважать, потом ты будешь злиться и выносить ему мозг, потом уже будет злиться он. Продолжать? По-моему, это не тот сценарий. И тут уж точно не идёт ни слова не только о «счастливо», но даже про «долго».

— Хм… А если мне захочется чего-то больше, а Сирин мне столько не даёт. А мне вот ну очень-очень хочется! Что тогда? — у Лейны от любопытства загорелись глаза.

— Ну, это смотря что ты хочешь настолько сильно, — лукавый огонёк во взгляде должен был смутить, но на «голодную» Лейну он подействовал иначе, усилив азарт.

— Пример привести, да? — Лейна подняла взгляд к потолку, задумавшись, и вот тут она начала стремительно заливаться краской. А Соаш смотрел на неё и диву давался, как быстро меняется её настроение. Вот только психовала, потом загорелась любопытством, как спичка