– Возможно, однажды ты недосчитаешься одной из своих дочерей, – холодно сказала Марина и сникла. – Я никогда не стану сравнивать Виктора с кем бы то ни было, приписывать ему чужие подвиги или подлости. Важны лишь его действия, его поступки. Пусть я буду хоть трижды глупой и ошибусь, но не желаю всю жизнь жалеть, что поддалась чужим словам и не доверилась себе.

– Ты вынудишь меня…

– Нет, – она мотнула головой, – ты вынудишь себя сам. Это будет только твое решение, и винить в последствиях можешь только себя. Если Федор Непогодин нарушил твои права, то решай этот вопрос через суд или с ним лично. Если он ведет себя подобным образом перед журналистами, то не поддавайся на эту провокацию. Он не думал о своем сыне, когда делал заявление. Думал только о себе. Не используй и меня так же, пап. В данном случае это делает нас с Виктором только более похожими в сложившейся ситуации.

– Я не могу простить его, – сухо проговорил Аркадий, измученный сомнениями.

– Тогда посмотри на это с другой стороны, – предложила Марина. – Пусть этот человек украл один из твоих проектов, которых у тебя будет еще море, но ты украл у него сына. Причем единственного.

– Х-м…

– И теперь Федор до самой глубокой старости будет жить с осознанием того, что дочь Аркадия Шиманского запустит лапки в его состояние и будет транжирить его денежки… – Марина скрючила пальцы и состроила страшную рожицу.

Аркадий скептически посмотрел на дочь, и она виновато улыбнулась.

– Прости, что заставляю так волноваться, мне очень жаль. – Марина снова порывисто обняла отца, вдыхая запах одеколона, знакомый с детства. – Спасибо, что все рассказал, и спасибо, что выслушал.

– Чем же он тебя так привязал, этот Виктор? – уже немного остывая, проворчал Аркадий.

– Может, это не он, может, это судьба?

– Значит, мне тебя не удержать?

– Нет.

– И ты все решила?

Марина кивнула, и ее взгляд остановился на двери в гостиную. Она тут же плотнее прикрылась, выдавая тот факт, что их бессовестно подслушивали.

– Ничего не меняется, верно? – вздохнул отец семейства.

– Ничего… – вздохнула в ответ дочь.

Слушая голос отца по громкой связи, Виктор прошелся по своему кабинету.

– Я сейчас похож на человека, который решил позабавиться? – мрачно проговорил он. – Но раз у тебя такое приподнятое настроение, улучшу его еще больше.

Непогодин повернулся к столу, на котором лежал включенный телефон.

– Можешь поздравить меня лично, не через своих ручных папарацци.

– С чем? – нервно проговорил Федор.

– Как же, – продолжил Виктор, – твой единственный сын женится. Что ты там говорил об отцовском счастье?

– Вить, дай мне пару дней. Шиманский поймет, что ничего у него не вышло со своим «засланным казачком», и можешь делать что хочешь, – не чувствуя настроения сына, отозвался Федор.

– Мне давно не требуется твоего разрешения на то, чтоб действовать так, как я желаю, – холодно проговорил Виктор, – но поскольку ты все еще мой отец и единственный член моей семьи, то говорю это сейчас. Я не знаю, из-за чего вся ваша война с Шиманским. Мне плевать на то, кто из вас больше прав, а кто виноват. Но хочу, чтоб ты знал и помнил до последнего вздоха, что Марина Шиманская была тем самым человеком, который спас меня. Она вытащила меня, черт возьми. И только благодаря ей ты сейчас можешь говорить со мной. Это удивительная женщина. После матери – она самая важная женщина в твоей жизни, отец. Потому что также подарила жизнь твоему сыну. А возможно, подарит и внуков.

Виктор замолчал. Молчал и старший Непогодин.

– Я не хочу, чтобы ты сейчас говорил со мной, отец. Не так. Теперь мне нужно идти. Надеюсь, что в следующий раз я не буду разговаривать со своим телефоном и смогу увидеть твое лицо.

Непогодин устало подошел к столу и провел пальцами по экрану телефона, отключая его. Он повернулся к открытому окну и посмотрел на улицу. Ему нужно было возвращаться в отель. Время так медленно тянулось.

Уже вечерело. Виктор в очередной раз подавил желание схватить телефон и позвонить Марине. Он вышел на террасу своего номера и оперся ладонями на каменный бордюр. Небо розовело у самого горизонта, и все звуки в это время казались тише, даже встречный ветер едва-едва доносил шум прибрежных волн.

Мучаясь в ожидании и находясь в полном неведении того, что творилось в это время в доме Шиманских, Виктор посмотрел вниз, на внешний двор отеля. Сегодня в городе какой-то фестиваль, и здесь царила непривычная тишина. Все отправились любоваться праздником. Что-то словно поманило его, и Виктор покинул номер для того, чтоб спуститься вниз и пройтись по пустынному пляжу.

Он спрятал руки в карманы брюк и побрел по песку, глядя на полосу прибоя. Все больше сомнений одолевало его. Марина всего лишь задерживалась? Или решила поддаться уговорам собственной семьи и теперь даже не думала о том, чтобы вернуться?

Можно было просто позвонить и задать мучивший вопрос, но он не поддался собственному порыву, желая, чтобы в этот раз Марина сама приняла решение. Она знает, что ее ждут. И если придет, то просто потому, что иначе не сможет.

Виктор прошел уже достаточно далеко от «Аквамарина», и теперь отель поблескивал яркими огнями где-то там, за его спиной, будто в другом мире. Он остановился у кромки воды и тогда услышал ее волшебную песню. Наверняка так и пели мифические сирены, и теперь он прекрасно понимал, почему шли за этим голосом моряки, не жалея собственной жизни.

Она сидела на потемневшем от морской воды камне, и длинные распущенные волосы укрывали ее тело. Она протянула к нему руки, и Виктор даже не помнил, как разулся, бросая ботинки и ключи с мобильником на песок.

Через мгновение прохладная вода приняла его в свои объятия, и он поплыл, стремительно сокращая расстояние между ним и его любовью. В этот раз знакомое головокружение не вернулось к нему. Он видел только Марину и слышал волшебный голос.

Виктор подплыл ближе и теперь удерживался одной рукой за край шершавого камня. Он тряхнул головой, чтобы с волос стекла вода, и посмотрел на Марину. Она опустила ладонь на камень рядом с собой и улыбнулась Виктору.

– Ты просил показать тебе, как забраться сюда, – произнесла она, дожидаясь, пока любимый устроится с ней рядом на камне.

– Ты пришла… – на выдохе проговорил Виктор и провел пальцами по плечу девушки.

Она улыбнулась этой ласке и подалась к нему, заставляя сверкать в последних лучах садящегося солнца осколок аквамарина на ее груди.

– Я пришла. Разве могло быть иначе? – отозвалась Марина.

– И больше не исчезнешь? – Он коснулся ее прохладных губ.

– И больше не исчезну. – Она ответила на его поцелуй, позволяя своему «принцу» без слов понять то, что чувствовало ее сердце.