– Тук-тук, к вам можно? – улыбнулась я, просачиваясь в кабинет и плотно прикрывая за собой дверь.

– Привет, мать, – жуя бутерброд, проговорил следователь Лисицын. – Рад тебя видеть живой и здоровой. Присаживайся, чего стоишь? Чай будешь? Или ты по утрам предпочитаешь кофе?

– Лучше чай, – ответила я. – И бутерброд с колбаской и сыром, как в прошлый раз.

– Накормить погорельца – это святое, – усмехнулся Илья. – Рассказывай, что у тебя стряслось.

– Обязательно расскажу, только сначала отправь девушку, которая сидит перед твоим кабинетом, в какое-нибудь укромное место. Я не хочу, чтобы Марина Королева раньше времени пересеклась с Нино Горидзе.

Лисицын придвинул к себе телефон и, сняв трубку, проговорил:

– Антипов, что же ты Королеву у моего кабинета скучать посадил? Ну да, ту самую, которую с утра пораньше в Управление доставил. Уведи ее к себе в комнату для допросов, просвяти насчет приемов добывания свидетельских показаний, которыми вы с Овчаренко владеете в совершенстве. Мне очень важно, чтобы свидетельница к моменту нашей беседы прониклась идеей сотрудничества со следствием, а то есть опасение, что она начнет утаивать факты. Ну, спасибо тебе, Олежек, за мной не заржавеет.

Лисицын опустил трубку на рычаг, собрал бороду в кулак и выжидательно взглянул на меня. Вот тут-то я принялась живописать подробности борьбы с огненной стихией, и на лице Хитрого Лиса отразился неподдельный интерес. Закончилось повествование на неопределенной ноте – дескать, до сих пор я не могу понять, кто бы это мог учинить поджог? Следователь выпустил бороду, с уважением покачал головой и проговорил:

– Значит, кого-то ты здорово разозлила, мать, раз против тебя принимают столь жесткие меры.

– Помнишь, вчера ты спрашивал про Юхновцов? После нашего с тобой разговора, Илюш, я поехала на квартиру к матери потерпевшей и достала из ее почтового ящика отправленное Диной письмо. Вот оно, взгляни.

Я вынула из сумки и протянула следователю конверт. Илья вытащил договор на оказание услуг агентством «Шико» и стал внимательно читать, не переставая слушать мой рассказ.

– Как видишь, договор на розыгрыш заключила гражданка Юхновец Татьяна Михайловна, и во время шутки Сергей Юхновец скончался от разрыва сердца. Татьяна Юхновец уверяет, что это вышло совершенно случайно, однако и заказчица, и актеры во избежание проблем с полицией договорились скрыть ото всех обстоятельства смерти погибшего. И все бы ничего, но недавно к заказчице пришла девица, по описанию очень похожая на Дину Муратову, и за кругленькую сумму продала ей точно такую же копию договора. Но это еще не все. Доставай статью про нелепую смерть Левона Горидзе.

– Ну, достал, и что дальше? – проворчал Хитрый Лис, вытряхивая на стол второй листок.

– Я съездила в кардиологический центр и переговорила с заведующим отделением трансплантологии. Профессор Михайлов уверяет, что Левон Давидович до последнего момента мечтал о пересадке сердца и вдруг внезапно наотрез отказался от операции. И это, замечу, когда уже подобрано донорское сердце и собрана по подписке в соцсетях нужная сумма денег – а это, ни много, ни мало, сто тысяч долларов!

– При чем здесь потерпевшая Муратова? – нетерпеливо спросил Илья, заметно раздражаясь от моих долгих пояснений.

– А вот теперь мы переходим к самому интересному, – неторопливо продолжала я, не реагируя на рефлексии Лисицына. Радость от сознания того, что мой клиент не виновен, придавала мне силы и делала уверенность в себе непоколебимой. – Сиделкой у Горидзе работала – кто бы ты думал?

– Неужто Марина Королева? – проявил смекалку Хитрый Лис, элементарно сложив два и два.

– Вот именно! – подхватила я. – Между прочим, Королева сама упросила Варвару вывести ее братика Егорку на сцену, и именно во время этого представления тигры порвали укротительницу и сделали мальчишку инвалидом. И вот теперь эта милая девушка фигурирует в странном деле об отказе от операции Левона Горидзе в качестве сиделки пациента. Причем, замечу, Марина работала по чужим документам – в кардиологическом центре Королева известна как Надежда Смирнова.

– Забавно, – усмехнулся Илья, снова снимая трубку. – Олег, аккуратно спроси у Королевой, почему она в кардиологическом центре представилась Надеждой Смирновой, а также поинтересуйся, какие отношения ее связывают с Нино Горидзе.

Пристроив трубку на место, Лисицын подмигнул мне и заговорщицким тоном сообщил:

– На всякий случай я пробил твоих теток. Про Марину ты сама все знаешь, но и Горидзе особа интересная. Нино Вагизовна – доцент кафедры филологии в педагогическом университете, вернее, была им до прошлой недели. На сегодняшний день она уволилась с работы, выставила на продажу квартиру и дачу и купила два билета в Данию – для себя и шестилетнего сынишки. И это через полгода после смерти мужа!

– То есть вдовушка решила сделать ноги из страны сразу же после того, как вступила в права наследования? – усмехнулась я.

– Получается, что так, – согласился Хитрый Лис.

– Вот я и хочу понять, что связывает этих двух дамочек. Уверена, что нити ведут в «Шико», и спровоцировал отказ Левона Давидовича от операции не кто иной, как Ян Крестовский. Вполне допускаю, что Сергей Юхновец умер случайно, но вдова заплатила за молчание, и Крестовскому это понравилось. Думаю, теперь владелец «Шико» сам намекает клиентам, что при желании его контора может и до смерти насмешить надоевшего родственника. Должно быть, Дина сделала тот же вывод, что и я, потребовала денег, за что и поплатилась жизнью.

– А Варвара Белоконь за что поплатилась? – хмуро поинтересовался Лисицын.

– Варвара пала жертвой несчастного случая, – быстро ответила я. – Ты же сам прекрасно знаешь, что дрессировщица забыла запереть Тайсона, и шустрый гиббон выпустил тигров.

Я сделала невинное лицо и мило улыбнулась бывшему коллеге. А чтобы окончательно пресечь разговоры на скользкую тему, опасную для моего клиента, настойчиво повторила:

– А с Диной все по-другому. Муратова шантажировала Крестовского, и Ян от нее избавился.

– Ну, ты разошлась, мать, – усмехнулся следователь. – А где доказательная база? Да предъяви я эти бумажки, – Хитрый Лис потряс в воздухе листками из конверта, – и расскажи твою историю на суде, хороший адвокат от обвинения камня на камне не оставит. Вот если твои бабенки подтвердят картину преступления, тогда не только я, но и суд согласится с тобой, что Ян Крестовский – преступник. А пока, ты уж не обессудь, на Крестовского распространяется презумпция невиновности. Поиск доказательств – дело следствия, то есть мое. Но у меня, ты уж извини, девяносто дел в производстве, и обличать Крестовского мне недосуг. У меня имеется один вполне приличный подозреваемый – Руслан Муратов, и, я уверен, его кандидатура судью вполне устроит. А кому надо, тот пусть на Крестовского компру и роет.

– Да разве я против? – просияла я. – Надо нарыть – значит, нароем.

– Ну ладно, попили, поели, неплохо бы и делом заняться, – откликнулся Лисицын, расчесывая бороду специальной расческой, для которой у него был отведен отдельный карман.