Винтес холодно посмотрел на Серданова и заявил:

— Господин полковник, у нас свои правила. Вы находитесь в суверенном государстве. Будьте любезны уважать наши законы. Мы будем работать так, как считаем нужным, а не по вашей прихоти. К семи часам утра полоса будет свободна. Это все, что я хотел вам сказать. — Винтес развернулся, прошел к машине, сел за руль и уехал куда-то за здание аэропорта.

Серданов взглянул на Холина:

— Ты понял, Рома?

— А что тут понимать? Просто упертый чинуша. Таких типов и у нас полно.

— То, что упертый, черт с ним. Но я уверен в том, что все это лишь игра.

— Что вы хотите сказать?

— Начальник отдела безопасности, которого мы с тобой только что лицезрели, специально затягивает время.

— Его купили британцы?

— Не знаю, кто кого купил и продал, но время идет. Если полоса освободится к семи часам, даже к пяти, то мы не успеем доставить резервную группу на полигон к старту второго этапа.

— Да, — проговорил Холин. — И что будем делать?

— У нас остается всего один вариант.

— Заброшенная авиабаза?

— Да.

— Но чистой полосы не хватит для посадки Ил-76. Ему нужен километр, там же всего семьсот восемьдесят метров.

— Значит, надо растянуть полосу до километра.

— Кем? Чем?

— Не задавай идиотских вопросов? Связь мне с комиссаром!

— Минуту.

— Это много! Даю секунду!

— Есть!

Холин набрал номер, подал трубку Серданову и сообщил:

— Комиссар на связи.

Серданов схватил трубку.

— Сеньор Канте?

— Да, полковник. Интуиция мне подсказывает, что у вас опять неприятности.

— Даже хуже, сеньор Канте.

— Что на этот раз?

Серданов описал ситуацию, сказал, что самолет с резервной группой направлен в Гайану, в Джорджтаун.

— Понятно, — ответил комиссар. — В этом происшествии вы, конечно же, видите злой умысел?

— Да.

— По-моему, это уже слишком, полковник. Вам не кажется, что у вас навязчивая идея? Вы во всем видите заговор, направленный против вас, русских.

— А вы считаете подрыв топливозаправщика случайностью?

— Такое вполне могло произойти в любом аэропорту мира. Его сотрудники действуют по своим должностным инструкциям. Они не могут принять самолет и отправляют его на ближайший аэродром. В вашем случае это Джорджтаун.

— Хорошо, считайте так, как вам угодно. Мне же надо обеспечить участие команды во втором этапе состязаний.

— При сложившихся обстоятельствах это весьма проблематично, практически невозможно. В данной ситуации я ничем не могу помочь вам.

— Ясно. Но мы будем продолжать бороться.

— Каким же образом?

Серданов сообщил Канте о заброшенной авиационной базе у селения Полака.

— Я знаю о ней. Тамошняя полоса непригодна для приема самолетов, тем более таких, как Ил-76, — сказал комиссар.

— Мы попробуем сделать ее пригодной. От вас требуется одно. Прикажите Венсе выпустить с полигона моих саперов безо всяких формальностей. Это в вашей компетенции.

— Черт бы вас побрал, полковник! Вы в своем уме?

— Я в своем уме. Повторяю, мы будем бороться до конца.

— Ох уж мне эти русские. Венсе получит приказ выпустить ваших людей.

— Это надо сделать как можно быстрее.

— Я позвоню ему сразу же, как только закончу разговор с вами. Это все?

— Две просьбы, сеньор Канте.

— Что еще?

— В хозяйственном блоке, насколько мне известно, есть бензопилы, мачете, тележки, лопаты, топоры. Распорядитесь, пожалуйста, передать этот инструмент моим людям.

— Хорошо. Какова ваша вторая просьба?

— Быть постоянно на связи со мной.

— Вы предлагаете мне провести бессонную ночь?

— Не хотелось бы, но да. Уверен, эта ночь станет не просто необычной, бессонной. Она даст ответ на вопрос о заговоре, направленном против нас. К утру станет ясно, существует он или нет.

— Полковник, я не собираюсь бодрствовать из-за ваших проблем, но при необходимости вызывайте. Сигнал я услышу. Инструмент забирайте. На этот счет я тоже дам команду.

— Спасибо!

— Знаете, полковник, а ведь прав был тот ваш классик, который написал, что умом Россию не понять.

— Это касается только тех личностей, которые не хотят ее понять. Но все. Конец связи!

— Конец!

Через несколько минут подполковник Венсе отдал распоряжение насчет выезда россиян с полигона и тут же услышал телефонный звонок.

— Это лейтенант Боэль, мсье!

— Что у тебя, Жан?

— Начальник российской команды передал приказ саперной группе получить на складе бензопилы, лопаты, топоры, тележки, загрузить их в фургон и срочно следовать к городу Гронес, точнее, к повороту на селение Полака.

— За каким чертом?

— Это мне неизвестно. Полковник Серданов сказал своему заместителю капитану Пахомову, что поставит задачу саперам по прибытии к повороту.

— Интересно. Серданов что, выходил в эфир открыто?

— Он работал со спутниковой станции на обычную. Ее-то я и перехватил.

— Молодец, продолжай работать. Меня и Хукеса не прослушивать!

— Вам и британцу нужно перейти в режим импульсной связи. Иначе я буду слышать и вас.

— Хорошо. Обо всех сеансах связи между русскими, их полковником и комиссаром ООН немедленный доклад мне.

— Есть, господин подполковник!

Венсе переключился на начальника британской команды.

— Что произошло, Мишель? — спросил тот.

— Переключи станцию в режим импульса.

— Переключил.

— Слушай! — Венсе довел до Хукеса суть разговора Серданова с капитаном Пахомовым и спросил:

— Что на это скажешь, Вильям?

— Погоди! Мне надо несколько минут. Я свяжусь с тобой.

— Давай, полковник.

Хукес по спутниковой станции вышел на Давена:

— Кларенс?

— Полковник?

— Я не получил доклад о результате работы Эдгара.

— Он позвонил мне буквально несколько секунд назад, поэтому я не успел доложить вам.

— Докладывай!

— Все прошло как надо. Винтес организовал пожар на взлетно-посадочной полосе, из-за чего российский Ил-76 был направлен в Джорджтаун. Как он и обещал, русский борт не получил разрешения на посадку в Суринаме. Мы свое дело сделали.