И что? Тогда она не договорила. Потом всеми силами пыталась доказать и показать, что она его любит. Нет, остановил себя Барчук, она его по-настоящему любила. Этого не сыграешь. Но при этом позволяла себе иметь любовников. Однажды он в шутку спросил: «А нас твой Веничка не убьет, если застукает?» «Веничке все равно, с кем я провожу ночи», — .ответила она. И в голосе ее было что-то похожее на отчаяние… Итак, она любила своего мужа, ему было «все равно», он был финансовым гением, но при этом она вела его финансовые дела. И его убили. Хладнокровно, профессионально. А потом убили следователя, занимавшегося этим делом. И будут убивать каждого, кто сумеет приблизиться к разгадке убийства поэта Вениамина Молочника. Поэтому пора остановиться и перестать играть в детектива. И даже подыгрывать детективу тоже не стоит. Но разве можно заставить себя прекратить размышления?

— Ой! — раздался писк у него за спиной.

Он оглянулся — за спиной оказалась Глория Кошелкина — испуганная, со странным, можно сказать, безумным взглядом.

— Что такое? — улыбнулся он. — У меня вся спина белая?

— Нет… — снова пискнула она. — Я просто шла-шла и не заметила, что иду прямо на вас. Чуть не врезалась.

— Да, мой миниатюрный торс трудно заметить, — рассмеялся он и расправил плечи, поигрывая мускулами. — О чем же задумалась юная девушка, прогуливаясь по морскому берегу? О принце на белом коне? Или о капитане корабля с алыми парусами?

— Нет, — ответила она. — Я думала о том, может ли человек, сходящий с ума, понять, что с ним происходит что-то не то. Вот я шла по берегу и смотрела на волны. А вдруг на самом деле никаких волн нет, и я вовсе не иду по берегу, а мне все это кажется?

— Ну-у-у!.. — протянул Барчук. — На этот вопрос и философы ответа не дают. Кого хочешь спроси. Хочешь Декарта, хочешь Гегеля. Не читала еще, небось?

— Н-нет… Они не знают, как отличить настоящее от того, что кажется?

— Не знают, — подтвердил Барчук. — А, собственно говоря, зачем отличать?

— Как? — воскликнула Глория. — А как же они узнают истину?

— Истина в том, что ты идешь по берегу, смотришь на волны и тебе хорошо, — пожал плечами Барчук. — А потом натыкаешься на знакомого мужчину, начинаешь беседовать с ним на философские темы, и… тебе тоже хорошо. Кажется — не кажется… Какая разница? Главное, что ты есть. И есть твоя радость. Большая или не очень. Пищать по этому поводу необязательно. Тем более, что не за тем тебе ставили диафрагмальное дыхание, чтобы ты пищала.

— Я больше не буду пищать, — пропищала Глория. — Но с философами я не согласна. Если рассуждать, как они, получается, что все равно, сходишь ты с ума или нет. А мне не все равно.

— Что еще случилось? — Григорий согнал улыбку с лица и требовательно воззрился на «звездочку». — Кто тебя обидел на этот раз?

— Если бы я знала… — вздохнула Глория. — Хорошо хоть, что не вы.

— Я тебя никогда не обижу… — пропел Барчук. — Может, поделишься своими проблемами?

— И вы поймете, что я сумасшедшая, — снова вздохнула она. — Постараюсь справиться со своими проблемами сама.

— Как хочешь, — кивнул Барчук. — Но учти, если тебе нужна моя помощь, можешь на меня рассчитывать реально, как говорят в вашей тусовке. Я, конечно, разгильдяй порядочный, но вообще-то человек неплохой. И никогда никого не подставлял. Даже тех, кто сходил с ума. Ей-богу!..

— Я вам верю, — сказала Глория. — Но это все так странно. Я думала: будет проще, а оказалось совсем непонятно.

— Слушай, кончай говорить загадками, — взмолился Григорий. — Мои внутренности сейчас просто лопнут от любопытства — ты умеешь подать интригу. Что произошло? Если ты хочешь взять с меня клятву, пожалуйста! Разговор останется между нами, клянусь!

— Марфе расскажете, — вздохнула она. — А ей как раз и нельзя говорить. Пока… И вообще, она меня сразу в сумасшедший дом отправит.

— Если это так серьезно, не скажу и Марфе, — нахмурился Барчук. — Актеры — народ болтливый, мужчины, как известно, болтливее женщин, следовательно, актеры-мужчины — болтуны вдвойне. Но я поклялся. Если бы мы с тобой были знакомы подольше, то ты знала бы, что мне верить можно.

— Хорошо, — решительно вздохнула Глория. — Тогда расскажу вам сказку. Но если она вам не понравится, я не виновата.

«Нужны улики…»

Шекспир. «Гамлет», акт 2, сцена 2

После разговора с Барчуком Перепелкин вернулся в здание пансионата. Он вспомнил о том, что подсознательно не давало ему покоя все это время. Компьютер. Его поселили в номере с компьютером. Ему также было известно, что в номерах всех участников проекта имелись «умные машины». Но в номере погибшего Мушкина компьютера не было. По какой причине? Потому что он здесь «никому не нравился»? Но ведь Алексей Викторович Перепелкин, прибыв сюда чуть больше двенадцати часов назад, еще не успел никому ни понравиться, ни разонравиться. Тем не менее, в предоставленном ему номере машина стояла. А Мушкина почему-то обошли? Или?

Перепелкин с большим трудом отыскал администратора, который ведал здесь расселением и обеспечивал разнообразные блага всем здесь живущим. Его удалось поймать, когда он бегом направлялся к лифту — шагом тот человек, похоже, не передвигался. Администратор, заметив Алексея Викторовича, притормозил, не забыл изобразить вежливо-предупредительную улыбку и поинтересовался, устраивает ли следователя напор горячей воды, не искрят ли розетки, в порядке ли кондиционер.

— Кондиционер не в порядке, — улыбнулся Алексей Викторович. — Но это мелочь, на которую не стоит обращать внимание. — А искал я вас совсем по другому вопросу. Я был в номере у своего покойного предшественника. И удивился, не обнаружив там компьютера. Мне показалось, что эта техника находится в каждом номере.

— Да, — администратор выпятил грудь. — Наличие компьютерной техники в номерах было одним из условий договора обслуживания проекта. Но… — он тотчас же сник. — Фирма, поставляющая нам технику, оказалась, мягко выражаясь, недобросовестной. Несколько машин, попросту говоря, не пахали. Мы, конечно, предъявили иск, фирма обязалась исправить свое… свою оплошность, но несколько номеров остались без компьютеров. Это были резервные номера, так что мы особо не огорчились. Но вот покойного Игоря Николаевича пришлось поселить именно в резервный номер. В тот момент отремонтированная техника еще к нам не прибыла. Десять компьютеров, которые починили, привезли дня три назад. Один из них стоит в вашем номере. Претензии имеете? Нет? Я бы не допустил, чтобы и господин Мушкин остался без компьютера, в конце концов, отдал бы свой, но ему ведь он и не требовался.

— Но как же?… — развел руками Перепелкин. — Компьютер следователю очень даже пригодился бы.

— Конечно… — на лице администратора проступила растерянность. — Я так это и понял. Ведь Игорь Николаевич прибыл сюда со своей техникой. У него был очень хороший ноутбук, я даже удивился, что у простого следователя такая дорогая вещица… Извините… У нас в стране все знают, сколько зарабатывают работники правоохранительной системы.