Произошедшее тогда разграничение функций командования и политаппарата, ликвидация института военных комиссаров далеко не всем пришлись по сердцу – в том числе и Федоренко. Ответил он мне раздраженно, но с некоторой долей участия:

– Ладно, ладно… Нам сейчас не от комиссаров надо освобождаться, а от Гитлера. Давай приходи немедленно!

Повестка дня этого совещания диктовалась насущными требованиями дня, ожиданием грядущих летних боев. Необходимо было срочно доукомплектовать, переформировать соединения, участвовавшие в боях на Волге. На территории только что образованного в глубоком тылу Степного военного округа оказался огромный резерв танковых сил. Из них формировалась 5-я гвардейская ТА, доукомплектовывался добрый десяток корпусов.

По указанию Ставки к командующему войсками округа генерал-полковнику М.М. Попову направлялась группа специалистов из центральных управлений – общевойсковики, артиллеристы, инженеры… На совещании было сказано, что мы также направляем в состав этой группы своих представителей.

– Особоуполномоченным по формированию танковых и механизированных корпусов Степного округа поедет… – Федоренко внимательным взглядом обвел всех перед ним сидящих. Каждый невольно подтянулся, всем своим видом выказывая готовность выполнить столь ответственное задание, – полковник Колосов. В его группу войдут следующие товарищи…

Он назвал фамилии опытных, знающих офицеров и генералов. Не скрою, мне было лестно, что руководить таким представительным коллективом назначен именно я. К тому же мне показалось, что, назвав мою фамилию, Федоренко подмигнул: мол, гляди, Николай, как бы там ни было, а ты для меня все равно в первую голову остаешься комиссаром.

Также мне было указано – это уже несколько позже сказал один вышестоящий товарищ, – что главной моей задачей будет именно формирование гвардейской армии. Мне напомнили, что к Ротмистрову, ее командарму, очень благоволил И.В. Сталин.

Конечно, очень приятно было узнать, что вновь предстоит мне встреча с Павлом Алексеевичем – талантливым командиром, замечательным человеком. Однако радость моя оказалась несколько преждевременной.

Сборы были недолгими. Пришлось, правда, основательно повозиться с документацией, бумагами, ибо наша работа, несмотря на ее конкретность, живость, оперативный характер, все же относилась к работе организаторской.

Курс был взят на Острогожск, куда я вылетел вместе с порученцем генерала Федоренко – майором Александром Соколовым. Этого исполнительного, дисциплинированного офицера, хорошего спортсмена я знал еще слушателем академии. Как-то даже сказал Якову Николаевичу, что в Сашином лице достался ему настоящий клад, – и Федоренко согласился. Но в полной мере майора Соколова узнал я во время этой поездки. Он был не просто адъютант, а настоящий помощник – вездесущий, успевающий делать все, все схватывавший на лету. И в то же время он был очень скромным и тактичным человеком, в отличие от адъютантов некоторых больших начальников.

Поначалу все шло хорошо, по плану, а потом вдруг погода резко испортилась, наш самолет попал в «болтанку», нырял в воздушные ямы, так что мы еле-еле дотянули до Тамбова, где пришлось садиться на вынужденную. Ждали погоды долго, так что в конце концов пришлось мне звонить в Москву – на всякий случай, чтобы там не волновались, не думали, что мы потерялись в пути. Война – всякое возможно. Позвонил, а меня огорошили: забудь про погоду, срочно вылетай в Острогожск! Тебя в ВЧ ищут, телефонограммы шлют… Говорю все это пилотам, те понимают, что дело серьезное, – и мы взлетаем. Неизвестно как, но взлетаем. На войне как на войне… В Острогожске узнаю новое задание Ставки: срочно брать танковый корпус и вести его на Волчанск.

В начале февраля 1943-го войска Воронежского фронта начали операцию по завершению разгрома основных сил немецкой армии «Б» на Харьковском направлении и освобождению Харьковского промышленного района. За месяц боев они продвинулись на 100–260 километров, нанесли серьезное поражение силам противника, освободили Харьков. Но на том наступательные возможности исчерпались, 3 марта войска фронта перешли к обороне, началась Харьковская оборонительная операция.

В городе тогда находились части 3-й ТА генерала Рыбалко – человека пытливого ума и чрезвычайной работоспособности, умевшего мгновенно оценить обстановку, использовать ее выгоды. Воевал он инициативно, никогда не следовал шаблону, так что порой некоторые его решения казались противоестественными. Однако именно они и приносили победу. Павел Семенович был неистощим на выдумку, на то, что издавна зовется «солдатской смекалкой». И еще одно качество Рыбалко хочется подчеркнуть – он умел работать с людьми и умел их ценить. Маршал бронетанковых войск, дважды Герой Советского Союза, он никогда не ревновал к чужой славе и всегда был щедр на награду подчиненным. Так, все командиры бригад его армии также были дважды отмечены званием Героя Советского Союза. «Золотые Звезды» получили все командиры его корпусов, начальники политотделов бригад, члены военного совета армии. Да и ведь было за что! 3-я гвардейская сражалась отлично.

Помню, когда в послевоенное время мне довелось служить в объединении, которым ранее командовал Павел Семенович, – с какой теплотой и любовью вспоминали его те, кто воевал под его началом… Но в который уже раз, к величайшему сожалению, приходится повторять, что напряжение военных лет никому не прошло даром. Вскоре после войны маршала Рыбалко не стало…

Весной 1943-го Рыбалко, армия которого лишилась всех своих танков и превратилась, по сути дела, в общевойсковую, сидел на КП на территории ХТЗ и упорно говорил, что из города уходить не собирается. Нужно было идти выручать армию Рыбалко, другие наши части и соединения, воевавшие против превосходящих сил врага, нужно было создать надежный заслон гитлеровской группе армий «Юг» фельдмаршала Манштейна, в которую, кроме прочих, входили отборные эсэсовские соединения «Райх», «Мертвая голова», «Адольф Гитлер» и «Великая Германия». Было решено: из сил, формировавшихся в районе Острогожска, отобрать полнокровный танковый корпус и поставить его на вторых оборонительных позициях в районе Волчанска. Выбор пал на 3-й гвардейский Котельниковский корпус генерала И.А. Вовченко.

В минимально короткие сроки корпус был выведен в заданный район, приготовился к отражению прорвавшегося противника… Ну а мы с Соколовым на легковой машине отправились в обратный путь, чтобы приступить, в конце концов, к выполнению задания Ставки. Правда, и на этот раз путь оказался неблизким – мы умудрились заблудиться в бескрайних степях, с большим трудом добрались до пункта назначения.

В Острогожске я встретил всю нашу группу – двух генералов и девять офицеров. Работы было невпроворот. Нужно было изучить состояние дел по формированию 5-й ТА, одиннадцати танковых и механизированных корпусов. Нужно было «на лету» решать сложнейшие вопросы, торопить, подталкивать. Неоценимую помощь оказал нам командующий войсками округа. Молодой генерал-полковник – едва за сорок – Маркиан Михайлович Попов обладал немалым боевым опытом. В Гражданскую воевал он солдатом-пехотинцем, принимал участие в событиях на Дальнем Востоке в 1938 году. В