тихо наблюдавшие за внезапной перепалкой между мной и своим экзаменатором, удивленно загалдели. Лев и вовсе застонал в голосину. Конечно, им даже в голову не приходило, что такая, как я, может заинтересовать звезду нашего преподавательского состава. Они замерли, возбужденно ожидая зрелища. Желая того, чтобы меня погнали палками из аудитории, как и тех, других, кто так рьяно лип к Волкову, вымаливая зачёты. Все искренне полагали, что под его холодной стальной бронёй «Железного Дровосека», именуемой грудной клеткой, зияла огромная чёрная дыра.

И только я знала правду. Однако, уже и сама не верила в благополучный исход затеи.

— Студенты, покиньте аудиторию, — холодно потребовал мужчина, теперь уже удивляя заодно и меня.

Неужели?..

— А как же экзамен, Дмитрий Евгеньевич? — попытался вмешаться наш незыблемый ботаник Гриша, но остальные тут же зашикали на него, обрадовавшись возможностью подучить то, что не вмещалось в их пустые головы.

Под моим недоуменным взглядом Волков широким шагом пересёк расстояние до двери, с грохотом захлопнув ее за спиной последнего студента. И повернул ключ. По искрам, что метал его взгляд, я поняла, что пожар неминуемо должен был случиться. Сейчас.

Глава 17.2

— Не ешь меня, серый волк, — подскочив со стула, промямлила, выставив раскрытые ладони перед собой и зажмурившись.

Такой Дима пугал до чёртиков. Я абсолютно не представляла, что было на уме у него. Однако, к чему искать виноватых, если моей первоначальной целью и являлась уничтожения маски безразличия на лице этого мужчины?

— Назови хоть одну причину, Исаева, не отшлепать тебя прямо сейчас? — прошипел он, остановившись поблизости. Теперь мои ладони упирались прямо в его грудь, а страх… Он улетучился, потому что я тут же осознала смысл сказанных им слов!

— …

— Ну! — стоило раскрыть мне глаза, потребовал Волков.

— Я тебе песенку спою? — жалостливо предположила, ссылаясь на сказочного "колобка". Здравый смысл покинул меня, оставив лишь щепотку придури, как оно обычно и бывало.

— Чокнутая девчонка. И угораздило же меня… — Волков не договорил. Лишь сместил фокус внимания на мои губы, понизив голос.

Меня бросило в жар. Затем в холод. Потом снова в жар. Если это не предпростудное состояние, то я не знаю. Возможно, из меня всё-таки не получится хорошего доктора?

— Угораздило на что? — зацепилась за слово, желая услышать ответ.

И глазками там хлоп-хлоп, полностью скопировав жест Оксаны. Учусь только у лучших! К несчастью, из худших…

— И что мне прикажешь делать с тобой? — Волков перестал пожирать меня взглядом, зажмурившись и покачав головой.

Мне это не понравилось. Не то чтобы я люблю быть "сожранной", но в целом не отказала бы, попроси он кусочек.

Если бы сказку писала я, то колобка определенно бы съел волк, а не лиса. И плевать, что хищники редко питаются хлебобулочными изделиями. Мама всегда учила меня есть все до крошки, грозясь тем, что иначе из-за стола не выпустит.

И я ела. Плакала, но ела. Ела и плакала. Хм, пожалуй, нет, это не мой вариант.

Не хотелось бы, чтобы Волков тут внезапно расплакался.

— Для начала… — начала говорить максимально томным голосом, на какой была способна. И сходу села на поверхность преподавательского стола. Так, сказать, накрыла его к обеду. И неважно, что раннему. Вот насколько я хозяйственная. — …неплохо было бы ответить на ранее вопрос.

— Притворяешься дурочкой? — кажется, Диму не впечатлили мои телодвижения.

Да и меня тоже, честно говоря. Скривившись, вытащила из-под пятой точки ручку, на которую уселась случайно и выбросила ее прочь.

— А тебе не нравятся дурочки? — мимоходом поинтересовалась, мысленно составляя портрет идеальной девушки Волкова.

Катерина, его бывшая, совершенно точно не от большого ума преследовала ни в чем не повинную меня. Но, тем не менее, каким-то образом они двое встречались.

Ревность когтистой лапой прошлась по внутренней части груди, вынуждая теперь кривиться по иной причине. Куда более неприятной, чем какое-то перо в зад… То есть ручка под попой.

— Как показала практика, нравятся, — вот чего я не ожидала от Димы, так это чистосердечных признаний. Особенно, в таком амплуа.

То есть он прямым текстом говорит, что Катя дура? Или имеет ввиду меня?!

— Вон так за дверью целый взвод, выбирай любую, — вспыхнула, словно спичка, небрежно взмахнув рукой.

Нет, простите, а где обещанные сцены страсти, которые прописывает каждый романист в своих книжечках?! Я вообще-то готовилась всю ночь! Морально! И далеко не к промежуточному экзамену…

— Саша, — заметив мое насупившееся лицо, вопросил Волков, подойдя ко мне вплотную.

Неоднозначная поза… могла бы быть, не будь я действительно столь ранимой особой.

Все настроение испортил, гад!

— Что? — надула губки, показательно отведя взгляд.

— Ты обиделась?

— Нет.

— На что ты обиделась, Саш? — в тысячный раз вздохнул Волков так, словно ему было морально тяжело находиться в одном помещении со мной.

И это-то после того, как сам зажимал меня по своей кухне и универским уголкам! Негодяй, как есть негодяй.

— Ещё спрашиваешь?! — не удержалась я восклика. — Ты не воспринимаешь меня всерьез! Целуешь, когда хочется, манипулируешь, когда придется, используешь в своих грязных делишках и…

— Последнее я ещё не начинал делать, — внезапно перебил он меня, поместив свои красивые ладони на мои беззащитные бедра.

Теперь уже у меня не только сердце дрогнуло.

— А собираешься? — мне не удалось скрыть ноток надежды, проскользнувших в голосе.

— Не исключено.

Дима глумился надо мной. Натуральным образом издевался. Но как-то… без злого замысла что ли. В его глазах я видела бесконечное море теплоты и желания, таящегося где-то на дне.

Он по-прежнему хотел меня. Но не собирался отпускать на волю свои желания, хотя и допускал подобную возможность.

Угу. Ага. Интересные выводы, однако, получаются.

— А как же престижная работа, карьера, гордость в конце концов? — прищурившись задала волнующий меня вопрос.

Неужели, готов просто взять и отказаться от всего, ради одной маленькой меня? Ведь кое в чем Костя был прав вчера. Променять все на какую-то девчонку… Такое по силам не каждому без ума влюбленному, а тут даже ещё и неясно, получится ли у нас когда-нибудь просто поговорить без попытки обстебать друг друга.

— Все зависит от правдивости твоих слов. Снюхалась с Артеменко? Серьезно? — на иронию в его словах мне было наплевать.

О, нет, я просто сидела и млела. План работал. Дима действительно ревновал. Меня!

— Нет, конечно, он же козел. А я зоофилией не увлекаюсь, — улыбнувшись, честно призналась.

— Сказала та, что называет меня волком за спиной. Иногда и в лицо, — припомнил начало нашего приватного диалога мужчина.

— Ладно, иногда можно сделать исключение. Но только одно, — возвела указательный палец к