Она говорит нам всем:

— Пора выбираться отсюда.

И мы бредём дальше, не реагируя на безголовое тело трупа без рук; на кремовых ежей в шампанском; на рукотворный криоген; на пляски смерти насекомых; на полевой разлом пространства; на свет цветов; на шёпот звёзд; на пыль в окне; на новый год; на заполнение мозгов цитатой Кафки; на креативность юности; на черноту извне; на смысл снов; на круг безумия…

Я очень удобно развален на заднем сиденье хантер-мобиля, любуюсь пейзажем. Закат… Прерия скоро уснёт. Фицхук (бредя по катакомбам) ведёт машину ровно. Блондинистая девка придерживает свою шляпу тигровой расцветки, то и дело поглядывая через левое плечо в мою сторону.

Я никуда не тороплюсь — мы же заблудились, верно? Наше авто охотников за нечистью несётся к заливу. Воздух наполнен подземной сыростью. Пагубный лес шумит в тёмном ветре…

Я открываю новую бутылку пива, хлебаю холод с наслаждением. Блондинка-босс кидает мне воздушный поцелуй. Я удивлён умением Фицхука управлять таким тс. Он филигранно вертит руль, стараясь не столкнуться с чем угодно (то дерево, то поворот на новый коридор, то придорожный камень).

Я говорю ему: останови у моего дома… надоело просто по округе кататься.

Фицхук понимающе кивает зеркалу заднего взгляда. Блондинка говорит:

— Было бы круто оказаться такой ночью в лесу. Или в подземелье, без фонаря и карты…

Наше запредельное авто тормозит напротив моего подъезда. Забрав недопитую бутылку, я прощаюсь и выхожу в тёплую тьму. Уже поздно, очень хочется спать…

— Следите внимательно, коллега. Он просыпается!

Я медленно открыл глаза. Кто-то здесь ещё есть. Кто сейчас говорил?

Надо мной склонились двое: старый мужик в очках и светловолосая девушка с красивыми глазами.

— Вы правы, доктор. Он уже не спит…

Я сразу стал узнавать, что со мной вообще происходит, и кто эти люди.

Они представились как доктор Гаусэн и Лика. Оказалось, что они исследуют всяческие нарушения сна. Эта привлекательная блондинка Лика сказала, будто я не спал почти 2 года, меня положили в клинику на обследование, стали наблюдать развитие моей инсомнии, но однажды я всё-таки уснул. И спал 5 месяцев. За это время они провели множество опытов с моим подсознанием, я не смог понять всех объяснений… Доктор Гаусэн ждал, когда же я проснусь. И вот — дождался.

Лика бережено повела меня в другую палату, я был ещё довольно слаб (хорошо, что мышцы не атрофировались)… По-началу она была слегка строга со мной, но только мы дошли до подоконника в центре длинного коридора — эта сексуальная девушка стала настойчиво приставать ко мне.

За окном таяли звёзды, весь коридор был плохо освящён, я уцепился взглядом за луну, но долго это не продлилось…

Лика чуть ли не силой потащила меня в ближайшую палату. Уложила в кровать, я не мог сопротивляться (да и не слишком хотел)…

Когда всё закончилось, она почти сразу уснула. Лёжа с ней рядом, я не мог думать о сне… Над нами чернела почти непроглядная тьма, чем-то похожая на потолок палаты. Я всё думал, но так и не понимал – почему я всё же проснулся?

Артюр стал искренним, сентиментальным.

Он не боялся зареветь, сидя за столиком в кафе, где постоянно до хера народу. Меня такие выпады не раздражали. Артюр всегда умел располагать ко мне людей. Я нравился всем, кроме одной кривлявой официантки (с её лица не сходила симпатичная ухмылочка, она умела эротично поправлять свои светлые пряди правой рукой, когда принимала наши заказы)…

Артюр хотел меня насмешить, но мне было не до веселья в такие моменты.

Эта придурочная девица словно гордилась собственной неполноценностью по отношению ко мне. Я сделал бы всё, чтобы она прекратила свои неясные издёвки. Артюр не смог бы здесь помочь. Он просто стал таким сентиментальным, что не стеснялся целоваться с этой идиоткой прямо за нашим столиком. Как я уже говорил — меня такие выпады не раздражали…

Я бы хотел увидеть её труп в зеркале; увидеть её без одежды; бережно сбрить её роскошные пряди волос цвета туманного утра; унизить её грубой шуткой при посетителях кафе в начале дня… Я люблю её, это возможно…

Артюр искренне желает мне счастья. Наша прелестная официанточка, едва не смеясь надо мной, принимает заказ. Я вспоминаю все бессонные ночи, которые стали её «подарком». Мне больше не хочется засыпать…

Артюру снится эта прекрасная дура, я знаю.

«Молчание» это ведь тоже слово…

Она всегда была закрыта для меня…

Пора включить режим «Нажмётесь» и заточить карандаши в темнице…

Что люди начинают кричать во время кошмаров?:

— Господи, опять ТЫ!

— Выходишь через правый угол балкона…

— Травма для чайника не очень опасная.

— Неееееееет!!!!!!..

— Я отменю заказ…

— Прекратите астероид!

— Уже можно реветь?

— Старый раскол.

— Мы будем жить вечно. Но недолго…

— Заткнуться всем!!!

— Правило номер 3 гласит…

— Я же предупреждал.

— Ты это видел!?!

— Кого ещё здесь не хватает?

— Отпусти!!

Она вырывает свою руку из слабосильных тисков моей ладони, выбегает из зашторенной комнаты заката начинаний.

Я бессмысленно гляжу в жёлтое. Не происходит больше ничего…

Ты смотришь в «на меня» и говоришь:

Её телефон получает входящий вызов, когда ей никто не звонит..

В его винампе иногда звучат песни, которых нет на жёстких дисках..

Её изображение на фотках то появляется, то пропадает..

Тембр его голоса меняется как минимум раз в месяц..

Некоторые её сны в точности повторяют прожитый день..

Порой его лицо становится маской, к которой приходится привыкнуть..

Очень часто она не видит предметы красного цвета..

В его доме все часы идут по-разному..

В её доме все часы идут в обратную сторону..

Его крик может быть тише, чем шёпот..

Она меняет имена..

Он всегда забывает дату своей смерти..

Они встретятся?

Никогда.

БЫТЬ… 66IТ6…

Мне просто нужно это сделать.

Я вижу пустое небо, безжизненные горы вокруг… Я пережидаю ночи в лесу. Но прятаться, вообще-то, не нужно.

На сотни километров в любую сторону — ни одного человека. Кроме меня.

Я всё вокруг облазил — никого. Даже животных или насекомых. И я не помню ничего. Возможно, это последствия испытаний новейшего оружия массового поражения. Тогда почему я до сих пор жив? Мне некому задать этот вопрос…