Тир (др.-сканд. Týr, также Ziu) в германо-скандинавской мифологии — однорукий бог чести и войны. Один из асов, сын Одина и великанши, сестры Гимира. Тир лишился руки, когда асы решили сковать огромного волка Фенрира волшебной цепью Глейпнир. По одной из версий, Тир вложил свою руку в пасть Фенрира в знак отсутствия недобрых намерений. Когда волк не смог освободиться, он откусил руку Тира.

** Курумник — каменные россыпи на склонах или на плоских поверхностях гор, медленно сползающие вниз.

*** Вот тут есть видео, как делали охотничьи самострелы: https://www.youtube.com/watch?v=KUdJnLm3RNs

Глава 22

Бой

Воины колдуна, начав лихо и беспорядочно взбираться в гору, притормозили, отдышались, построились. Учёные оказались, гады. Сообразили, что даже колдунский «глаз» сам по себе по горам лазить не станет.

Впереди теперь шли копейщики, держа наизготовку рогатины*. Эти здоровенные копья были, наверное, специально заточены под крылатых волков: толстое двухметровое древко, обоюдоострый наконечник, поперечина под ним, чтобы не давать раненому зверю подобраться поближе.

Однако доспехи на копейщиках были хреновые, что и доказала стрела Истэчи, воткнувшись в живот одного из них и почти проткнув насквозь.

Бедняга так и вцепился в толстое древко, разом потеряв весь свой пыл.

Но вывести из сражения второго копейщика мы не успевали — слишком быстро и слаженно двигались эти выкидыши терия Вердена. Будь у них щиты…

Парни мои бросились к волкам, а я, вытянув из-за спины меч, пошёл вперёд, отвлекая внимание на себя.

Колдун шёл в арьергарде своей маленькой группы, прячась за тушками своих воинов. Увидев меня, он прямо-таки криком зашёлся:

— Да вот же он! Вот! Хватайте его!

Неужели он знал Камая в лицо? Ну, наконец-то! Хоть кто-то информированный попался!

Так может, этот колдун знает и того, кто убил правителя Юри? И близок конец моего пути? Достаточно захватить и допросить этого мелкого мерзавца?

Внутри у меня сразу всё как-то неприятно подобралось и заискрило на стыках.

— Колдуна брать живьём! — взревел я так, чтобы услышали барсы, уже оседлавшие волков и разгонявшиеся, чтобы взлететь.

— Сдохни, мальчишка! — ответил мне колдун визгливо и тонко.

И следом за криком в меня из сведённых в знакомом жесте ладоней полетела шаровая молния. Хиленькая такая, с мяч для пинг-понга.

Колдун выдохся. Да и подсознательно Камай ждал именно этого.

Мои руки знали: меч — именно то оружие, которое является щитом от всех этих мерзких штук.

Движение кистью было инстинктивным. Спроси меня, что я сделал — вряд ли сумел бы ответить. Но отбитая лезвием меча молния с шипением закрутилась на камнях и взорвалась там, оставив тёмное пятно гари.

Колдун вскинул руки ещё раз, но задышал тяжело, с сипением и… опустил. Надорвался, бедняга, выжигая наш лагерь.

Это же надо было так шарашить молниями, чтобы бедного Ойгона контузило взрывом! Прямо натовская тактика — равняем город с землёй, а потом заходим, как победители.

Ну и что, силёнки-то подрастратил, трусливая мразь? По пепелищу решил прогуляться? Ну, так ты не один здесь хитрый!

Я смотрел на колдуна, пытаясь сообразить: трус он или просто обучен так воевать с дикарями?

Но понятно было лишь то, что физически парень не силён: узкое бледное лицо, чёрные волосы, выбивающиеся из-под шёлковой шапочки а-ля горшок, тонкая длинная шея без кадыка, торчащая из чёрного наряда, вроде кимоно.

Подросток. Чуть старше меня или долго болел в детстве. Характер гадкий, скорее всего — ровесники слабаков не любят.

Я перехватил меч княжича левой рукой, а правой вытащил второй, короткий.

— Убейте его! — завизжал колдун. — Отберите у него меч!

Сам он сражаться не собирался. Ему нужна была передышка, чтобы накопить энергию. И это я тоже откуда-то знал. Не словами в голове, а словно бы чуял.

Будь я самонадеянным лохом, попавшим в чужое тело — попробовал бы управлять чутьём Камая и его реакциями. И всё пошло бы сейчас через пень колоду.

Какой из меня мечник? Разве что в театре Лаэрта** сыграть?

Но я и не пытался рулить телом Камая, а пользовался автоматизмом движений, чтобы оценить ситуацию словно бы со стороны. Мог драться и одновременно не выпускать из поля зрения колдуна, чтобы не удрал под шумок. А сам сближался с его бойцами так, чтобы постепенно прижать к скале мелкое писклявое чмо в чёрном шёлке.

Возможно ли такое? А почему — нет?

Опыта драки на мечах у меня было пока маловато. А вот опыт сражений имелся нешуточный. И я знал, что в горячке боя воин действует на автомате. Не головой, а теми связками движений, что наработал долгими тренировками.

И сейчас я легко отдавал власть над работой двумя мечами телу Камая, а он был отличным бойцом. Сам же я выступал чем-то вроде оператора дрона.

Вот копейщик устремился вперёд, стараясь набрать разбег и наколоть меня, как свинью на вертел.

Копьё было тяжёлым, да и подъём ещё не кончился. Мужик просто не успел.

Я понимал, куда он метит, и прыгнул в сторону, а сверху спикировал Темир, и на лету ткнул копейщика мечом в шлем.

Вот тут-то я и понял, почему волки так неумело (в понимании Камая) действовали мечами. При полёте не было иной тактики — только ткнуть мечом или полоснуть на скорости. Остальное делали масса плюс ускорение. А заниматься фехтованием в секунды соприкосновения всадника и пешего воина было просто невозможно.

Темир целил в голову, но не рассчитал немного и сумел только сбить копейщика с ног и сорвать с него шлем.

Крылатый волк тут же стремительно унёс всадника ввысь, закладывая вираж. Но воину хватило и этого: шлем полетел в одну сторону, копьё в другую.

Удивительно, но на ногах мужик очутился тут же. И даже сумел подхватить копьё, кое-как отразив мой удар. Однако мы оба не знали, что мечом можно сражаться против копья! Да ещё так ловко!

Пока к нам бежали мечники, я успел чиркнуть копейщика по бедру. А потом пришлось биться против троих.

Выпад, разворот. Скрестить меч с одним из охранников колдуна. Отбить копьё… Мне нравился этот смертельный танец!

Барсам трудно было нападать на такую плотную группу сражающихся. Но Темир снова налетел сверху, сбив мечника с ног.

Зубы крылатого волка клацнули перед лицом воина, промахнувшись едва не на волос.

Я отбил выпад копейщика, вторым мечом снова зацепив его бедро. На этот раз более удачно — враг захромал и остановился. Кровь просто хлестала из него.

Колдун выкрикнул что-то, похожее на