Набрав номер Вайго, я промурлыкала в трубку:

— Привет! Я уже соскучилась!

— Я тоже, но есть пару срочных дел, и я приеду только часа через два, — вздохнув, ответил он.

— Буду с нетерпением ждать! Но я ещё и по делу тебе звоню. А где диск с нашей свадьбы? А то я уже почти месяц Катю кормлю обещаниями, что отправлю ей копию.

— У меня в столе. Посмотри во втором или в третьем ящике.

— Спасибо! Всё, целую!

— И я тебя целую.

Положив трубку, я открыла второй ящик и стала в нём копаться. Моё внимание привлёк диск, на обложке которого было написано "Негина". "Хм, может здесь есть информация о ней?". Я много раз пыталась хоть что-то узнать у Вайго об этой женщине, но он старательно избегал этой темы, и повторял, что мне не стоит волноваться и думать о ней. "Так, сначала отправлю Кате видео со свадьбы, а потом посмотрю этот диск". Положив его на стол, я открыла третий ящик и, найдя диск, вставила его в дисковод. Быстро написав коротенькое письмо с извинениями, и заверениями, что у меня всё хорошо, я прикрепила к нему заархивированное видео и нажала "отправить". Убедившись, что письмо ушло, я вытащила диск и вставила второй.

Когда на мониторе компьютера появилось изображение Вайго, я улыбнулась. "Попутал, наверное, надписи" — подумала я, и протянула руку, чтобы выключить видео, но так и застыла, услышав его первые слова:

"Здравствуй дорогая Негина! Хочу тебе с радостью сообщить, что твоя правнучка Таша у меня! Всё то время пока ты её искала, я наслаждался её обществом и телом. Теперь она превратилась в мою комнатную собачку, и послушно исполняет все мои команды, веря во всё то, что я ей скажу….".

Перед глазами всё поплыло, и мне показалось, что я сейчас потеряю сознание. Ухватившись за подлокотники кресла, я почувствовала, как в груде всё сжалось, а потом пришла жуткая боль, как будто мне в сердце вонзили нож, и стали его проворачивать. Задыхаясь, я заставила себя сфокусировать взгляд на экране монитора и сконцентрироваться на словах Вайго. Но его голос звучал как сквозь вату, и я улавливала только отдельные фразы, и каждая из этих фраз била меня наотмашь, и выжигало калёным железом раны на моём сердце. "Она теперь моя игрушка…. Глупая, наивная дурочка… Моя подстилка…" — каждая из этих фраз медленно, но верно убивала меня.

Когда на экране замелькали наши свадебные фотографии, а потом и видео, я захотела умереть, потому что поняла, что каждое его слово, каждый его жест, каждое его прикосновение, и каждая его улыбка были фальшью. Вайго врал мне и использовал меня. Он никогда не любил меня и считал глупым существом. Я нужна была ему для того чтобы насолить Негине. Каждая эта мысль болью отдавалась в сердце, и мне казалось, что ещё две секунды, и оно не выдержит и разорвётся от горя.

Когда на экране появилось видео с питерского дома, внутри всё окаменело, потому что человек не в состоянии испытать столько боли, сколько испытала я, глядя на экран монитора. "Он постоянно лгал мне! Он никогда не любил меня!" — каждое из этих слов было гвоздём в крышку гроба, где лежало моё мертвое сердце. Я хотела только одного, чтобы и моё тело положили в гроб, вместе с моим сердцем, потому что человек не может жить без него. Взгляд наткнулся на нож для открывания конвертов, и я схватила его. "Воткну его себе в грудь и всё закончиться" — от этой мысли мне стало легче.

Я отвела руку в сторону, и последний раз посмотрела в монитор, где опять, одна за другой сменялись фотографии с моей счастливой улыбкой, и где я с любовью смотрела на своего мужа. По щеке покатилась слеза и рука задрожала, когда я вспомнила какое счастье в тот момент испытывала. "Таких, как я не за что любить, значит и незачем мне жить".

Сжав рукоятку ножа изо всех сил, я закрыла глаза и приготовилась нанести себе решающий удар. В этот момент я услышала голос Вайго: " А теперь послушай, что ты должна сделать, если хочешь получить правнучку живой", — я тут же открыла глаза и внимательно посмотрела на экран, потому что мне стало интересна, какова же цена за моё разбитое сердце и убитую душу.

"Ты должна передать мне всю имеющуюся информацию о кубках, подробные отчёты о том, какую территорию ты исследовала, и естественно отказаться от поисков этих кубков. А потом созвать Совет кланов и передать контроль над твоим кланом мне. После этого ты получишь свою правнучку. У тебя есть неделя, чтобы дать мне ответ" — с ухмылкой закончил он и подмигнул, после чего запись оборвалась.

"Значит, цена моей жизни — это расширение власти и какие-то дурацкие кубки?" — на место боли пришла злость. "Вот что его интересует?". Внутри стало разгораться пламя всепоглощающей ярости, когда я вспомнила письмо от Негины. "А она ведь мне правду писала!".

Отложив нож в сторону, я пересмотрела последние минуты записи, и в голове стал созревать план. "Я козырь в руках Вайго против Негины, значит, я должна сбежать от него! Вот только, как и куда?". Главным вопросом было — как? За пределы дома меня не выпускали, максимум, что мне позволялось, это гулять по территории возле дома, но там было столько камер, что я постоянно находилась в поле зрения охраны. Да и через высокий забор я не смогу перепрыгнуть. Значит, я могу выйти только через ворота, но там тоже охрана, и всё, что успею сделать, это дотронуться до них, как меня тут же назад затащат в дом. "Надо что-то придумать!".

Вытащив диск из дисковода, я положила его на место, и с трудом поднявшись, шатаясь, вышла из кабинета. В голове была полная неразбериха, а на сердце пустота. Добравшись до спальни, я свалилась в кровать и укрылась одеялом, потому что меня начал бить озноб.

Предательство и лицемерие Вайго убили во мне всю любовь, которую я испытывала к нему ещё час назад. Сейчас я хотела только одного — больше никогда не видеть его, но понимала, что он меня не отпустит.

"Боже, ну за что мне всё это? Неужели я такой плохой человек и не заслуживаю любви?" — в голове постоянно крутились эти вопросы, но я постаралась сосредоточиться на плане побега, а не на жалости и пустых вопросах. Но как назло, сколько не билась, ничего придумать не могла.

Когда дверь в спальню открылась, и на пороге появился Вайго, мне захотелось броситься на него и выцарапать его глаза, а потом бить его пока сама не умру. Огромным усилием воли я заставила себя лежать и не шевелиться.

— Малышка, ты уже легла? — он улыбнулся и присел на кровать.

"Какой же он прекрасный актёр!" — с отвращением подумала я, глядя на него. Меня так и подмывало спросить у него: "Он доволен тем, что убил моё сердце и душу?". Но я понимала, что ему глубоко плевать на то, что я чувствую.

— Что-то мне нездоровиться, — пробормотала я.

Он нахмурился и прикоснулся к моему лбу.

— Температуры вроде нет, — а потом взял меня за руку и воскликнул. — Да они у тебя ледяные!

Меня так и подмывало сказать: "Как и твоё, а теперь и моё сердце", но я вымученно улыбнулась, и произнесла:

— Полежу сейчас и согреюсь.