Собственно, рецепт был варварски прост. Побольше жирной пищи или кусок масла, потом пьешь вместе со всеми, только время от времени не забывай уединиться и, не привлекая внимания, очищай желудок. Все в хлам, а ты как огурец.

На вечерней зорьке Вилли растолкал Ганса и уговорил пойти продолжить рыбалку. Солнце садилось, ветерок едва колыхал камыши, от воды тянуло прохладой. Мужчины взбодрились и почувствовали удивительное состояния откровения.

– Знаешь, Ганс, я иногда думаю, вот мы пережили войну, потеряли близких, а для чего? Я не про Германию, я про себя, про тебя. Как ты думаешь, для чего ты выжил?

Стояла удивительная тишина.

«Мотивы, мне нужно знать твои мотивы и ценностные ориентации».

– Не знаю, Вилли. Живу для себя, стараюсь особо не задумываться. Если честно, война и голод научили меня надеяться только на себя.

– Ну а Великая Германия, ты не подцепил этот вирус в гитлерюгенде?

– Я был еще молод, а потом быстро постарел. Я даже хотел бы уехать в Америку, но кому я там нужен без денег.

– А если бы были деньги, уехал? Большие деньги?

– Наверное, да. Здесь мне всё говорит, что я мелкий клерк и это мой уровень, а я хочу большего.

– А с большими деньгами на новом месте можно было бы начать новую жизнь. Я прав?

– Прав. Вот ты рассказывал, что плавал, видел другие страны, пальмы, мулаток, белый песок на пляже, океан. А что видел я? Даже не так. Смогу ли я позволить себе увидеть такое же?

– Твоя работа разве не может дать тебе средства на такие возможности? Ты говорил, что работаешь юристом в какой-то фирме. У твоего руководства наверняка есть свои большие дома, шикарные автомобили, яхты. Ты же со временем можешь пробиться в их круг.

Ганс ехидно рассмеялся:

– Да никогда они не пустят меня в свой круг. Что бы я ни сделал, я всегда останусь перед дверью. В нашем обществе так было всегда, кто бы ни приходил к власти. По сравнению со своими сверстниками я многого достиг, но только в сравнении с теми, кто рос, как и я, на улице. А как догнать тех, кому многое досталось по наследству от богатых родителей, я не знаю.

– Ты считаешь, что достиг предела?

– Не хотелось бы так думать, но пока серьезных перспектив у меня нет. Каждый раз, когда появляется вакансия на вышестоящую должность, передо мной кто-то уже стоит.

Что хотел, Север услышал. Поймали еще по рыбешке, это помогло им поднять настроение. Закрепили рюмкой шнапса. Гансу полегчало, он расслабился, пришло время ловить его самого. Нужно было заинтересовать его, чтобы продолжить контакт, минуя Людвига. У него и Вилли должна появиться своя тема.

– Послушай, Ганс, ты можешь мне дать совет как юрист? Я недавно встретил знакомого по Ростоку, он приезжает сюда иногда к тетке. Там в ГДР, в Ростоке, он работает диспетчером в порту, оформляет документы на грузы. Так вот, он хотел бы узнать, как ему перебраться в ФРГ и устроиться здесь без последствий.

Это была приманка. Иметь своего информатора о грузоперевозках в крупном порту ГДР – большая удача для разведчика. Эту удачу советская контрразведка подсовывает оперативнику БНД. Тот сделал стойку мгновенно.

– Каких последствий он боится?

– Ему приходилось работать с русскими военными, они сейчас стали активно использовать порт и взяли с него какую-то подписку. Не будет у него здесь проблем, не объявят его предателем?

– Это надо уточнять, что он подписал, что сделал. Ты можешь меня с ним познакомить, чтобы я все уточнил и помог ему.

– Для тебя это не будет в тягость? – поинтересовался Вилли, а сам подумал: «Иметь регулярные сведения о военных грузах Советской Армии и базировании военно-морских сил противника – за такую жемчужину можно получить не только благодарность, но и кое-что посущественнее».

– Буду только рад помочь соотечественнику. Надеюсь, это мне поможет, когда на небесном суде будут решать, кого отправить в рай, а кому идти в ад. Когда его ждать? – Нотки нетерпения явно проскользнули в его поспешном вопросе.

– Он не оставил своего телефона, но я обязательно зайду к его тетке и поинтересуюсь.

Довольные каждый своим, они рассмеялись.

По существующим правилам, каждый оперативный сотрудник БНД должен сообщать в службу безопасности о всех своих контактах с незнакомыми людьми. Чтобы люди не забывали это делать, служащие этого отдела сами регулярно вызывали коллег и расспрашивали. Ганса Рихтера тоже вызвали на очередную профилактическую беседу.

– Добрый день, герр Рихтер, давненько мы с вами не общались. Что нового, с кем познакомились за это время?

– Что вы, инспектор, какие знакомства! На службе с утра до вечера. Удалось только вырваться пару раз на футбол и в прошлые выходные на рыбалку.

Ганс замялся, ведь надо было рассказать о Мюллере. Он задумался, решая, с чего начать.

– Рыбалка – это хорошо, – безопасник был словоохотлив. Он недавно вышел на пенсию, но его решили оставить еще на некоторое время. Все-таки человек заслуженный, пострадавший от партизан на Восточном фронте. – Последний раз я был на рыбалке более двадцати лет назад, – пустился он в воспоминания. – На Днепре. Помню, мы бросили в реку пару толовых шашек. Когда они взорвались, всплыла такая здоровая усатая рыбина, совсем без чешуи. Мы ее запекли на углях, я такого объедения больше никогда не встречал. И потом еще через год, осенью, мы стояли в каком-то селе на Украине. Как сейчас помню: октябрь, холод до костей пробирает, смотрим – местные мальчишки лазают по грудь в пруду. Мы подошли поближе. Они, оказывается, сеткой, привязанной к двум палкам, не знаю, как это у них называется, ловили рыбу. Целое ведро набрали. Золотистые такие, с ладонь величиной. Ну мы у них улов и забрали. Хозяйка, где мы были на постое, пожарила. Вкус изумительный.

– А мальчишки что? – Ганс спросил, хотя догадывался, какой будет ответ.

– Что-то просить стали, скулить. Ну мы и дали им пару подзатыльников.

Рихтер вспомнил, как они с Людвигом в апреле 1945 года, когда русские наступали и снабжение продовольствием в городе резко ухудшилось, ходили на Тельтов канал, который соединяет реку Хафель с рекой Даме. Это немного южнее бывшего аэродрома Темпельхоф. Самодельными удочками они ловили рыбу, чтобы прокормить семью. Однажды они попали под авиационный налет. Клубы тумана разносил промозглый весенний ветер. Видимо, из-за этого тумана пилоты бомбардировщиков начали сбрасывать бомбы раньше. Одна бомба попала в воду, и их накрыло ледяной волной. Они промокли до нитки, унять дрожь от холода было невозможно. Очевидно, так же дрожали их погодки на Украине, у которых немцы забрали весь улов. Очевидно, они и их близкие тоже голодали, иначе зачем они полезли в ледяную воду. Гансу расхотелось что-либо рассказывать этому заслуженному ветерану оккупационных войск.

– Никаких новых подозрительных контактов у меня не было. Разрешите идти, герр инспектор: Начальник ждет отчет.

«Центр-32. По материалам, полученным от Сильвы, направляю список сотрудников БНД, направленных на шестимесячную стажировку в ЦРУ США. Метис».

Третьим в списке была фамилия Ганс Рихтер.

Север договорился по телефону с Гюнтером о встрече. Это было тихое место, недалеко от центра. С обеих сторон сквер ограничивали дороги с односторонним движением в противоположных направлениях. Вдоль дорог тянулась кованая ажурная ограда, ухоженный газон, вековые липы, вдоль пешеходной мощеной дорожки равномерно с немецкой педантичностью размещены в тени причудливые лавочки. Конец дня. Мамаши с детьми