Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Давид его будто не слышит. Сперва он стоит как вкопанный, а потом оборачивается ко мне.
- Всё будет хорошо, Чертёнок! – говорит рвано и как-то сбивчиво. Его глаза горят праведным гневом. – Это ошибка! Поезжай в квартиру и запрись там, поняла? Никуда не уходи! Ни с кем не общайся!
Мне могу сказать ни слова. Хватаюсь за грудь и лишь отчаянно киваю в ответ.
Наконец, люди в форме заставляют Давида сдвинуться с места и ведут его к выходу.
Нас окружает толпа зевак. Некоторые из них снимают всё происходящее на камеры своих телефонов. Я семеню за Давидом, пытаясь тащить за собой одновременно два чемодана… Но они такие тяжёлые, что очень скоро мне приходится отстать. Когда толпа загораживает меня своими спинами, я подбегаю к прозрачным стеклянным стенам и с ужасом наблюдаю, как Давида сажают в полицейскую машину, словно какого-то особо опасного преступника. Сажают и закрывают за ним дверь…
Внутри всё словно онемевает… Я опускаюсь вниз и сажусь на один из чемоданов, не чувствуя силы в ногах.
Господи боже… За что же нам всё это?!
Глава 48
Глава 48
Настя
Дрожащей рукой поворачиваю замок. Он поддаётся с первого раза, и я вхожу в квартиру Давида. Завожу тяжёлые чемоданы и быстро закрываюсь, переводя дух.
Последние дни в Сочи Давид постоянно таскал меня на шоппинг… Скупал по пол магазина для нас с малышом, и вот в итоге получилось целых два чемодана…
Перебиваю в голове вещи, которые мы купили. Этот мыслительный процесс хоть немного отвлекает от реальности. Как только вспоминаю ту ужасную сцену в аэропорту, всё внутри сжимается от паники, а низ живота начинает тянуть. Нет уж… лучше мысленно считать пинетки!
Дохожу до кухни и наливаю себе стакан воды. Мне нужно принять душ… Нужно освежиться. Вот только сил на это совсем нет…
Я чувствую себя ужасно измождённой. Не хочу звонить ни бабушке, ни Марине. Кажется, если я сейчас усну, то, когда проснусь, Давид будет рядом, и весь этот кошмар исчезнет подобно ночному сумраку на рассвете. Как бы мне этого хотелось! Вернуться в прошлое и навсегда остаться жить в Сочи. Мы с Давидом могли бы снять недорогую квартиру, могли бы жить и ни о чём не переживать!
Мне никогда не были нужны его деньги. Всю жизнь я довольствовалась малым, и моё отношение к Давиду никогда не базировалось на толщине его кошелька. Но… вместе с тем я всегда знала, что для Давида значит его работа. Пожалуй, до того, как я узнала про Элю, единственное, к чему я его ревновала была его работа… И вот теперь всё в его жизни пошло прахом… Сперва брак, теперь компания… Быть может, это из-за меня? Я его проклятье?
Опустошённо опускаюсь на кровать. Совершенно не представляю, что мне делать дальше! Как помочь ему? Не могу даже представить, каково ему там… в тюрьме… Давид, ведь, всегда помогал мне! Спас бабушку от верной смерти! Я тоже должна хоть как-то помочь ему… что-то придумать! Вот только что?!
В этот момент мои мысли прерывает доносящийся из коридора негромкий звук открывающейся двери. Не могу сдержать свою радость! Давид! Неужели ему удалось так быстро со всем разобраться? Боже мой! Нужно поскорее встретить его!
Силы молниеносно прибавляются, словно мне по венам пустили чистый энергетик! Подскакиваю на ноги и спешу в коридор!
Быстро подбегаю к двери и уже сама распахиваю её, радостно улыбаясь! Готовая броситься в объятия любимого, и…
Однако моя улыбка застывает на лице фарфоровой маской.
Передо мной стоит вовсе не Давид…
Это Эльвира…
Отступаю на шаг назад, когда жена Давида бесцеремонно проходит в квартиру.
Она бросает на меня испепеляющий взгляд и снимает пальто.
- Вы… - шепчу еле слышно. – Вы что тут делаете…
Эльвира небрежно бросает в меня своё пальто.
- В шкаф повесь.
Машинально ловлю его и вешаю себе на руку. Совершенно теряюсь, не зная, что сказать или сделать дальше. Несмотря на то, что Давид заверил меня, что между ними с Элей всё давно кончено, я всё равно чувствую себя ужасно неловко рядом с ней…
Подняв высоко голову, Эльвира проходит в гостиную. Она выразительно смотрит на наши чемоданы, а потом располагается на диване.
- Ну? – вопросительно изгибает бровь.
- Что? – во рту сушит, и я с трудом ворочаю языком.
- Дуру из себя не строй! Я не мой муж, таким как ты не верю! - отрезает Эля. – Я тебе заплатила, чтобы ты свалила и оставила нашу семью в покое. Вот «что», ясно тебе?
- Я не могу исполнить этот договор, - стараюсь говорить спокойно и не выказывать ей своего волнения. – Мы с Давидом…
- Да-да, - его жена закатывает глаза. – Я уже знаю, что ты хочешь сказать дальше. Вы друг друга любите, и ты не хочешь с ним расставаться. Я угадала?
- Да, вы правы, - прохожу и сажусь в кресло напротив неё. – Всё так.
Сперва хочу добавить, что мне «жаль», но потом осекаюсь. Чёрт возьми! Мне пора перестать вести себя как тряпка! Мне не жаль, что мы с Давидом снова вместе! Да, я не желаю Эле страданий, но и себя несчастной делать не хочу!
- Давид скоро потеряет всё, - с какой-то странной блуждающей улыбкой на губах заявляет его жена.
Хмурюсь… Получается, она уже знает?
- Мне плевать на деньги, - расправляю плечи. – Я люблю его не из-за счёта в банке!
- Ну конечно же! – зло усмехается Эля. – Бессребреница нашлась! Но знаешь, детка, ты поставила не на того скакуна! Этот скакун, к сожалению, ещё не скоро сможет ступить на вольные поля.
- Вы о чём? – сердце бешено бьётся в груди. – Вы что-то знаете об аресте?
- Конечно знаю, - холодно пожимает плечами эта ужасная женщина. – Ведь это я его устроила.
У меня округляются глаза, и я совершенно не представляю, что ей ответить…
- Но, моя дорогая, - усмехается Эля, наклоняясь в мою сторону. – У
