– Конечно, сэр, с большим удовольствием! – ответила леди Мюррей.

Сибилла взглянула на отца, поклонилась ему и пошла в комнаты Изабеллы. Остальные леди проследовали за ней по узким каменным коридорам замка. Комнаты принцессы всегда были готовы к приезду Изабеллы, что бы там ни говорил слуга на входе. Комнат было пять: пять спален, из них три – большие и светлые на солнечной восточной стороне, на втором уровне замка в башне Давида, а две находились на третьем этаже и были темнее и меньше.

Розали и Элис разделили одну комнату на двоих, а Сибилла и леди Мюррей решили выбрать себе по отдельной комнате до возвращения принцессы. С леди Мюррей приехала ее служанка, и Элис пришла помогать разбирать сундуки с вещами. Горничная, которую оставила в замке принцесса, тоже спросила разрешения помочь им.

К тому времени как все удобно устроились в комнатах, окружающее пространство благоухало лавандой и гвоздикой от сумок с одеждой и от корзин леди Мюррей. Сибилла отметила приятный запах и поняла, что леди Мюррей и Розали любили соединение ароматов лаванды и гвоздики, а Саймон предпочитал класть в свои вещи корицу.

Когда Сибилла сообщила остальным, что они могут заказать еду и ее принесут им в комнаты или спуститься к общему столу в большом зале, леди Мюррей зевнула и объявила, что они слишком утомлены после путешествия, чтобы думать о появлении в обществе этим вечером. Девочки хотели возразить, но леди Мюррей быстро заставила их замолчать.

– Для нас будет лучше, если мы сегодня ляжем пораньше спать, чтобы завтра встать с солнцем, позавтракать и успеть сделать все наши дела. Я знаю, что вы согласитесь с этим планом, Сибилла. – Леди Мюррей многозначительно посмотрела на Сибиллу.

– Да, этот план лучше, чем мой, госпожа. Эй, девочки, не смотрите на меня так! Вы не должны быть такими удрученными, – добавила она. – Мы слишком поздно приехали, чтобы присоединяться к общему ужину. Кроме того, для первого появления в свете существуют некоторые правила, которые нужно выполнять. Ваш брат должен представить вас наместнику Файфу или его гофмейстеру, Розали. И наш отец представит тебя, Элис.

– А что мне нужно будет сказать, когда я встречу наместника? – спросила Розали, и ее глаза расширились.

– Не нужно ничего говорить, дорогая, – ответила леди Мюррей. – Тебе нужно будет сделать свой самый лучший и самый низкий реверанс, какой ты умеешь, и молчать до тех пор, пока он к тебе не обратится.

– Файф ничего не спросит, – сказала Сибилла. – Он никогда этого не делает.

Тут она вспомнила об отмененной свадьбе Розали с его подставным человеком за восемь месяцев до этого и понадеялась на то, что говорит правду.

Вечер прошел тихо и без инцидентов, и следующим утром, чтобы хоть немного занять время девочек, которым не сиделось на месте, Сибилла согласилась прогуляться с ними вокруг замка.

Леди Мюррей вздохнула.

– Я была здесь много раз, но мне уже тяжеловато будет подниматься вверх по горе к замку, – извинилась она. – Но вам, девочки, будет полезна такая прогулка. Постарайтесь показать им часовню Святой Маргариты, Сибилла. Я ее очень люблю.

Сибилла кивнула, и они втроем вышли на свежий воздух.

Ей нравилось показывать знакомые места новым людям. В их глазах она видела восторг, блеск, и это напоминало ей то возбуждение, с каким она сама когда-то воспринимала этот замок.

Морской туман поднимался над землей и кутался в рассветном солнце. А над их головами плыли легкие белые облака. В воздухе по-прежнему чувствовалась влажность, но было тепло, и Сибилла надела только бледно-розовую шелковую тунику и юбку, а также перчатки и платок на голову – так делали все в Эдинбурге, чтобы не простудиться. Розали тоже вышла наружу налегке, но Элис, более восприимчивая к холоду, надела серую накидку, которая очень шла к ее платью.

Однако девочки выказывали больше интереса к пейзажу и мужчинам, которые иногда встречались им по дороге, чем к прекрасным зданиям, о которых рассказывала им Сибилла.

Несмотря на ранний час, им встречались люди из города и из замка. Некоторые неторопливо прогуливались, другие спешили по делам. Кое-кто пристально или подозрительно оглядывал девушек, и тогда Сибилла начинала говорить девочкам о каком-нибудь здании особенно громко и выразительно.

Молодые люди тоже посматривали на Элис и Розали, и те смущенно хихикали.

Наконец начался подъем в гору, и Сибилла с облегчением заметила, что количество странников, как и молодых людей, становится все меньше. Когда они вышли наверх, то остались совсем одни.

Часовня Святой Маргариты находилась на самой вершине холма.

Сибилла и девочки полюбовались колоннами и прекрасными арками в апсиде и над алтарем и стали обозревать окрестности.

Сибилла оперлась о перила и посмотрела вперед на поля. Где-то слева виднелось северное озеро и сине-серые воды Ферт-оф-Форта. С устья реки дул легкий бриз, и она закрыла глаза под этим свежим потоком воздуха, который доносил сюда запах моря.

Глубоко дыша, она слушала вполуха, как девочки болтают о чем-то, пока вдруг Элис не вскликнула:

– А он-то что здесь делает?

Сибилле не понравилась интонация в голосе сестры, она открыла глаза и обернулась. К ним быстро и уверенно, с усмешкой на лице, приближался красивый молодой человек. Темные волосы, долговязая фигура, орлиные глаза... Неужели это Томас Колвилл собственной персоной? Или его брат? Сибилла приготовилась к самому худшему.

– О, рад наконец-то видеть вас! Мне уже сказали, что вы приехали сюда, Элис! – сказал он, быстро подошел к Элис, схватил ее за плечи и бесцеремонно поцеловал в щеку. – Я вижу, что вы тосковали без меня и убедили своего отца привезти вас в замок! Я очень рад видеть вас, милая, а теперь вы можете представить меня своим красивым подругам?

Сибилла увидела, что Элис сильно побледнела и, отступив на приличное расстояние, смотрела на него, как загнанный зверек.

– Сначала давайте поговорим о ваших манерах! – резко предложила Сибилла. – Почему вы позволяете себе так грубо вести себя с Элис?

Он распрямил плечи, положил руки на бедра, будто принял боевую стойку, и посмотрел на нее сверху вниз:

– А как позволяете себе обращаться с дворянином вы, красотка?

– Немедленно отойдите от нас! – произнесла Сибилла.

– Я же не обращаюсь с ней как с распутной девкой и не хватаю ее в охапку, хотя мог бы это сделать и с ней, и с вами, и я не понимаю, почему должен вести себя по-другому, – заявил он с развязной усмешкой. – Вы должны знать, что я обручен с Элис, и она, думаю, простит мне мое поведение.

– Ваше развязное поведение говорит лишь о том, что она вступает в невыгодную для нее сделку, – огрызнулась Сибилла, хотя ей становилось страшно. Она оглянулась, но вокруг по-прежнему было безлюдно. – Элис, мы должны возвращаться, пошли!

– Нет, пойдемте со мной и помолимся вместе! – сладко улыбнулся он Элис и показал на часовню.