Однако Колвилл может пустить слух по Эдинбургу. И он сделает это, поскольку не рискует ничем... в отличие от Сибиллы, которую могут отлучить от двора за неподобающее поведение. Саймон решил сам разобраться во всем и предотвратить скандал.

Сибилла вела сестру и Розали к башне Давида, надеясь, что успеет уйти в свои комнаты до того, как Колвилл догонит их или позовет Томаса. Они вошли в башню, и Розали спросила:

– А мы скажем маме о том, что произошло сейчас?

Сибилла заметила, как покраснела Элис, и ответила:

– Вы можете сказать ей об этом, а можете и не говорить, как хотите, моя дорогая. В конце концов, это же ваша мама. Я не хочу просить вас о том, чтобы вы скрывали от нее что-либо. И к тому же Саймон все равно скажет ей обо всем, что видел... хм... со своей точки зрения.

Розали тряхнула волосами.

– Нет, он не скажет. Он будет ругать вас. Поругает, поругает и перестанет. Но он не будет делать этого в ее присутствии. И уж тем более он не станет сплетничать ей.

Элис издала какой-то странный писк:

– Сибилла!.. Эдвард мстителен, он очень сердит, и он не оставит этого просто так...

– Да, но за его хамское поведение нужно было врезать ему... сильнее.

– Там никого и не было, кроме нас и Саймона... – вздохнула Розали и пошла наверх по лестнице. – Нам повезло, что брат вообще там появился!

– Это тоже плохо. – Элис смотрела на сестру с сочувствием. – Мюррей теперь тоже сердит. Не только Колвилл.

– Он... Да... – согласилась Сибилла и обреченно опустила руки. – Но мы ушли невредимыми только потому, что он оказался там в нужную минуту.

Розали хихикнула:

– Мне иногда кажется, что вам и его хочется ударить.

Сибилла пристально посмотрела на Розали и слабо улыбнулась:

– Возможно, когда-то мне этого и хотелось. Но он благородный человек и не заслуживает этого.

Меньше чем через час к Сибилле подошла горничная и сказала, что лэрд Элайшоу послал за ней с просьбой присоединиться к нему для прогулки вокруг передней площадки башни.

Леди Мюррей нахмурилась и подозрительно посмотрела на Сибиллу.

– И что он о себе возомнил? – фыркнула она. – Вы не можете прогуливаться с ним наедине!

– Но... я лишь пройдусь с ним по внутреннему дворику, миледи! – ответила Сибилла и поспешно встала из-за стола. – Мы оба сопровождаем членов королевской семьи, и когда все находятся внутри замка, мы имеем право встречаться во внутреннем дворе, который считается таким же общественным местом, как и большой зал.

Сибилла надеялась, что ее отец еще не сказал леди Мюррей о том, что они с Саймоном чуть не поженились. Тогда встреча во внутреннем дворе была бы невозможной. Главное, чтобы отец вообще не видел их наедине вместе. Он, конечно, обещал ей, но иногда забывал про свои обещания, когда баловался вином.

Сибилла быстро поправила волосы, встряхнула юбки и пошла на встречу с Саймоном.

Он ждал спокойно и терпеливо на нижней ступеньке.

– Мы скоро вернемся, это не займет много времени, – сказал он и протянул ей руку, чтобы помочь спуститься.

Света на узкой лестничной клетке было слишком мало для того, чтобы Сибилла увидела выражение его лица, но в его спокойном тоне она не заметила признаков неудовольствия.

Солнце стояло в зените, и во дворе было очень жарко. Сибилла чувствовала тепло, идущее от посыпанной гравием земли. Еще две пары прогуливались по другой стороне дворика и не обращали на Сибиллу с Саймоном никакого внимания. В остальном же двор был пуст.

Сибилла подумала, что большинство людей в замке уже готовились к обеду. Она обернулась к Саймону. Тот стоял и смотрел на высокую стену впереди себя.

– А вы не обедаете с Файфом? – спросила она, стараясь не показывать своего беспокойства.

– Он очень занят сегодня днем, – ответил Саймон. – Я не знаю, где он находится – в замке или где-то в городе по делам. Но мне от этого только спокойнее. Лучше всего, если мы не будет показывать ему Розали как можно дольше. В результате за ней не начнется слежка.

– Мой отец ждет его, чтобы представить ему Элис.

Более твердым голосом он произнес:

– А вы хоть понимаете, что сегодня нажили себе злобного врага?

Сибилла скривилась и выдохнула расстроенно:

– Если хотите ругать меня, сэр, то делайте это сразу и без вопросов. Я все равно не смогу остановить вас, вам нравится это делать каждый раз, когда мы встречаемся. Но я вас предупреждала, что у меня своеобразный характер и мало кто может со мной благодушно общаться.

– Вы должны научиться управлять собой и своими эмоциями.

– А мне показалось, что, наоборот, все было под контролем, – сказала Сибилла и гордо посмотрела на него.

– Что там вообще случилось?

– А разве вы не видели?

– Нет, я видел только момент, когда вы развернулись и ударили Колвилла.

– А вы думаете, этот хам не заслужил такого?

Саймон посмотрел на нее и поморщился:

– Почему вы не можете просто ответить на мой вопрос?

Сибилла поняла, что начинает различать его мимику. Он хмурился и злился каждый раз по-разному. И она начала распознавать, чем отличается одно его хмурое выражение от другого.

Сейчас он хмурился задумчиво.

– Я понимаю, что он заслужил это, Сибилла, – произнес Саймон и ласково посмотрел на нее, умудряясь при этом хмуриться. – Вы вспыльчивы, но я же понимаю, что вы не станете называть людей хамами просто так... А Эдвард – приближенный Файфа, и этот разговор он мне еще припомнит. Я должен знать, что случилось!

– Он подошел к нам, когда мы были у входа в часовню, бесцеремонно схватил Элис и поцеловал ее. Он поцеловал бы ее в губы, если бы она вовремя не отвернулась, и он, промахнувшись, поцеловал ее в щеку.

– Грубое и недостойное поведение, – сказал Саймон мрачно. – Но это не преступление! В глазах людей он – ее жених, она была не одна, вы при этом присутствовали...

– О... но это еще не все! – нетерпеливо перебила его Сибилла. – Я не бью людей просто так! Я сказала ему, что он должен с уважением относиться к Элис.

– Вы сказали это спокойно?

– Да, я была спокойна! – воскликнула она. – А он спросил, кто я и почему смею таким тоном разговаривать с дворянином.

– Так... Вы говорили спокойно и... смело! – пожал плечами Саймон. Но она почувствовала, как он напрягся.

Она опустила голову, стараясь не смотреть Саймону в глаза, и добавила:

– А он посмел назвать меня красоткой.

Саймон расправил плечи.

– А почему вы сразу не упомянули об этом?