– Я лично исполню вашу просьбу, мой господин. – Глаза стражника горели воодушевлением, словно его только что провозгласили гард-рыцарем Гритты и рек Зеленой долины. Нет, к сожалению, Ноуре не подходил на эту роль, не мог стать вождем своего народа, способным управлять княжеством в отсутствие князя. Арсон годился для этого, но Арсон мертв. Пусть правит Шидрон. Только вот сколько осталось старику? Пять-десять лет? А что потом? Кондор Игрей и его дочь были его надеждой. Но теперь… Внезапно Кон­дор поймал себя на мысли, что слишком сильно беспокоится о том, что, в общем-то, не должно его волновать. Какая ему, собственно, разница, начнет князь Рандай собственный крестовый поход или нет, и что будет с его владениями завтра. Зачем ему это все? Он больше не Игрей, не князь Гритты и рек Зеленой долины. Он… А кто он? Артем Ливагин, журналист еженедельного журнала «Краски жизни»? А может, Кондорат Ару, боевой агент Службы Контроля и Охраны Параллелей? Кто он? Кто?!

Боже!

Кондор испуганно зажмурился. Мысли, воспоминания… Вновь, как и несколько минут назад, он начал терять себя. Нет, нельзя думать об этом! Не нужно задавать вопросов, рыться в воспоминаниях. Вопроса о том, кто он такой, быть не должно, иначе он сойдет с ума, запутается, словно в паутине.

Кондор Ливагин… Артем Ару… Кондорат Игрей…

Нет!

Нет! Он не позволит себе оказаться в психушке раньше времени. Он тот, кто он есть. Кондор? Пусть так оно и будет.

– Мой господин… – Спасительный голос Ноуре вывел его из транса.

– Извини дружище, задумался, – сказал Кондор, открыв глаза и стараясь, чтобы его голос звучал как можно ровнее.

– Мой господин, вы летите! – Стражник изумленно взирал на своего князя, парящего в воздухе. Перезарядка трансмеризатора завершилась. Началась новая трансформация мерности его тела.

– Врата открылись, – величественным тоном произнес Кондор, подыгрывая ситуации. – Я покидаю этот мир. Немедля садись на коня и уезжай отсюда. Битва проиграна, а ты стоишь на земле Крейда. Если его воины заметят тебя, то убьют. Уезжай немедленно. Я уже не смогу защитить тебя. Не забудь ничего из сказанного мной.

– Все ваши приказания будут исполнены, – на прощание пообещал стражник.

Не оглядываясь больше на исчезающего Кондора, Ноуре вскочил в седло и, пришпорив коня, поскакал прочь. Кондор остался один, медленно ускользая из мерности этой параллели. Второй раз трансмеризация уже не казалась ему столь впечатляющим событием. Рутинный переход в другой вариант, как сказал бы Кондорат Ару, боевой агент СКОП.

Трансмерный переход прошел успешно, и теперь огромная боевая платформа класса «Айсберг», поддерживаемая шестью мощными антигравами, плавно парила в небе чуть ниже уровня плотных, насыщенных едким черным дымом облаков, приближаясь к городу. Отстегнув магнитные держатели, Ворг встал со своего места и подошел к экрану внешнего наблюдения.

– Впервые здесь? – спросил командир, заметивший любопытство сержанта.

– Да, сэр, – ответил Ворг.

– А я здесь бывал. – В голосе командира слышалась неприкрытая горечь. Ворг взглянул на экран. Те, кто уже участвовал в боях за Зулан, город, к которому они сейчас направлялись, рассказывали, что когда-то это был раскинувшийся на сотни километров вокруг настоящий райский сад. Война все изменила. После их вторжения биртаниане превратили город в огромную неприступную крепость, как, впрочем, и десятки других мегаполисов по всему миру. Сегодня рай превратился в ад. Бесконечный кровавый хаос. Бой начался несколько часов назад, и теперь, когда тяжелая артиллерия и ударные штурмовые группы до основания выжгли внешний защитный периметр, пришла очередь десанта.

– Смотри, смотри. Такое увидишь не каждый день. – Командир поощрительно улыбнулся. А на экране действительно было на что посмотреть: залпы бионных пушек сменялись сериями плазменных импульсов, яркими белыми струями прорезающих пространство. Голубые вспышки фиблоны плавно растекались по покрытой золой земле ленивыми волнами холодного кислотного огня. Что-то взрывалось, что-то скрежетало, кто-то умирал… Внизу гибли люди. Сотни, тысячи людей, которым было наплевать на высокие слова и амбиции политиков. Они сражались не за громогласную идею, они сражались за свой мир, пытаясь очистить его от иномерной мрази, вторгшейся в их Вселенную. Очень часто в последнее время Ворг задавал себе вопрос: «За что он сражается, зачем все это?» И не находил ответа. Шла война, и он слепо подчинялся чужим приказам. И молчал. Молчал, хотя ясно понимал, что дерется на стороне оккупантов, вторгшихся в чужой мир.

Платформа дрогнула. Мощная молния, выпущенная зенитным энергопульсаром, словно бритва срезала один из внешних антигравов, и он устремился к земле, разбрызгивая фонтаны энергии и погребая под своей многотонной тушей зенитную батарею врага. Бортовой компьютер тут же перераспределил нагрузку на остальные антигравы, выравнивая платформу.

– Приближаемся, – прервал наблюдения Ворга ко­мандир. – Пора становиться героем, солдат.

Ворг вернулся на свое место среди сотен других бойцов, таких же, как он, несчастных, молчаливых людей, погруженных в свои мысли и готовых на все, но до сих пор так до конца и не понявших, ради чего все это. Командир прошелся между рядами, произнося напутственные слова перед высадкой.

– Внимание всем! – рявкнул он. – Через несколько минут вы окажетесь на земле. Биртаниане наверняка приготовили нам массу сюрпризов, поэтому не расслабляться ни на секунду. Кто зазевается, может считать себя трупом. Пленных не брать, так что спрячьте свои сантименты и моральные принципы подальше. Убивать всех, даже если это будут женщины и дети. Враг коварнее и хитрее, чем вы можете представить себе. Впрочем, многие из вас уже участвовали в боях и знают, на что способны туземцы.

Ворг знал. Подразделение, в котором он служил раньше, захватило небольшой форт на острове Бирта. Среди захваченных в плен оказалась женщина с мла­денцем. Капитан пожалел ее и пригласил в офицерскую палатку, чтобы ребенок мог спокойно поспать. Когда женщина оказалась внутри, ребенок у нее на руках вдруг превратился в жуткого карлика-убийцу. Прежде чем его успели остановить, младенец, оказавшийся искусно изготовленным биомеханическим убийцей, успел уничтожить половину штабных офи­церов. Этот случай оказался не единственным сюрпризом подобного рода, после чего командование отдало безжалостный приказ: Никакой пощады. Слово БИРТАНИАНИН стало синонимом ВРАГА. А враг должен быть уничтожен. Жестокие времена требовали жестких решений.

– Это все, – закончил командир, сел в свое кресло и включил магнитные держатели, уберегающие человека от возможных травм во время приземления.

– А-31 готов к высадке, – сообщил он пилоту десантного модуля, в котором они находились. Пилот не стал тратить время на длительный отсчет от десяти до нуля. Он просто произнес одно-единственное слово «сброс» и нажал кнопку отстрела. Огромные стальные клещи, сжимавшие в своих объятиях десантный модуль, мгновенно разжались, и тяжелая шестигранная громадина, несшая на борту пять сотен прекрасно подготовленных бойцов, ринулась вниз, не препятствуя силе гравитации. Ускорение заставило желудок Ворга сжаться в маленький шарик, наполненный противной слизью, готовой в любой момент вырваться наружу. Ворг плотно сжал зубы, сдерживая рвотный спазм. Переносить перегрузки при десантных сбросах подобного рода он уже привык. Помогал опыт, приобретенный в прошлом.