– Бумажный пакетик не требуется? – с усмешкой поинтересовался Атт Ифенберу, штурмовик второго класса, сидящий в ряду напротив Ворга. Казалось, у него вообще нет желудка.

– Мне нет, – ответил Ворг, легонько улыбнувшись. – Предложи лучше вон тем парням из «пятьдесят-двадцать». Только мне кажется, им нужны не пакетики, а мешки.

Атт перевел взгляд на новобранцев, чьи лица приобрели нежно-зеленый цвет. Эти парни готовы были загадить своим обедом весь пол. Сидевшие на соседних с ними местах солдаты опасливо поглядывали в их сторону, чувствуя себя еще более несчастными из-за возможной перспективы в любое мгновение оказаться по уши в чужой блевотине. Атт широко улыбнулся. Ворг перевел взгляд на его ноги. Несколько месяцев назад тепловой миной Атту оторвало обе ноги почти по самые ягодицы, и теперь из-под пластин защитной брони был виден тусклый блеск стали. Кибернетические протезы, грубый заменитель человеческих конечностей. Армия не собиралась раскошеливаться на настоящие биозаменители, полностью имитирующие живую плоть. Возможно, позже, когда Атт выйдет на пенсию, но не сейчас. Зачем вкладывать деньги в того, кто может погибнуть уже через несколько дней в очередном бою. Пока Ворг размышлял, какую часть своего тела ему жалко терять больше всего, модуль достиг высоты двухсот метров и резко снизил скорость, чем вновь доставил массу неудобств желудкам новичков. Несколько бедняг не выдержали и теперь сидели, осыпаемые проклятиями со стороны сослуживцев. Наконец борьба с морской болезнью закончилась, и тяжелый шестигранник жестко опустился на поверхность планеты, подминая своим бронированным брюхом остатки радиолокационной вышки врага.

– Разбиться на группы, рассредоточиться по территории. Дистанция двадцать метров. Вперед! – отчеканил командир. – Тиул, Сигола, со мной!

Пятьсот магнитных держателей мгновенно раскрылись, высвобождая могучие тела, закованные в броню. Распахнулись десятки десантных шлюзов, и Ворг, влившись в один из живых ручейков, громыхая доспехами выскочил из железного чрева модуля. В нос ударил запах жженой плоти и горелой резины. Уши захлестнул рев взрывов и визг рвущегося металла. Впереди шел бой. Тяжелые штурмовые бригады уже прошли здесь, сметая все на своем пути, и теперь атаковали внутренний периметр города-крепости. Пехоте отводилась работа по зачистке территории.

Проходя мимо изъеденного плазменными зарядами остова трехметрового биомеханического штурмовика, новобранец, шедший в тройке с Воргом и Аттом, небрежно пнул гигантскую руку некогда величественной машины, проворчав с досадой:

– Мы должны быть на передовой, а вместо этого разгребаем мусор.

– Не торопись стать героем раньше времени, – посоветовал ему Атт.

– Тебе хочется крови? Вскрой себе вены, – не остался безучастным Ворг. Горячность сопляка, еще не видавшего ужаса и мрака смерти, раздражала его. Да уж, этот сопляк еще не заглядывал в глаза солдата, пусть даже вражеского, падающего на землю с прожженной насквозь грудью, не слышал криков раненых и стонов умирающих, а уже считает себя суперменом. Кретин.

Новобранец зло зыркнул на него, но решил промолчать. Ничего, придет время, и эти двое станут относиться к нему с заслуженным уважением. Он еще покажет себя.

Тут-то все и началось. Внезапно земля в нескольких сотнях метров от десантников разверзлась и из появившихся в ней прорех высоко в небо устремились огромные сторожевые башни. Десятки, сотни башен, повторяющих своим расположением контуры разрушенного внешнего периметра города. И то были не просто башни-генераторы силового поля, а огромные бронированные колонны, каждая более двухсот мет­ров в диаметре, ощетинившиеся иглами ракет и плазменных пушек различных калибров и мощностей. Башни еще продолжали подъем из глубины бездонных шахт, когда автоматизированные системы наведения подняли вверх стволы сотен гигантских орудий и залпы белой плазмы раскалили пространство, выжигая небо. Первыми жертвами залпа стали боевые платформы «Айсберг», парившие над городом. Никто не ожидал подобного поворота событий. Две платформы успели отступить, совершив молниеносный скачок в пространстве и повиснув на дальней орбите планеты. Оставшиеся четыре, разваливаясь по пути на части, рухнули на землю за пределами зоны боевых действий.

– Дьявол! Это ловушка! Нас заманили в ловушку! – проорал Атт, глядя, как восстанавливается разрушенный защитный периметр, тем самым оставляя десант и штурмовиков в тылу врага. Колонны закончили подъем, вспыхнуло зеленое свечение, окутавшее башни и воздвигающее новые энергетические экраны по всему периметру, словно они никогда и не пропадали. Ловушка захлопнулась. В этот момент Ворг уже понял: в живых не останется никого. И, словно в подтверждение этому, в следующую секунду землю залили яростные потоки плазмы…

… Сигнал тревоги заставил «демона» отвлечься от тяжких воспоминаний о его прежней, человеческой жизни. Ворг открыл глаза, стряхивая остатки дремоты (вне анабиотической камеры биллероиды не могли спать, но могли впадать в состояние полудремы, балансируя между сном и реальностью), и взглянул на голографический экран, висевший перед ним и остававшийся единственным светящимся пятном в абсолютно темной комнате, хотя для «демона» любая темнота не могла быть полной. На экране автоматически развернулась карта мира с нанесенной на ней маленькой фиолетовой точкой – отметкой несанкционированной трансмеризации.

– Кондор, – произнес негромко Ворг. Он хотел улыбнуться, но военные биоинженеры лишили его такой возможности много лет назад. Бронированный шлем-череп, навечно сращенный с костями черепа человеческого, защищал голову «демона» от повреждений, но лишал его возможности хоть как-то выражать свои эмоции. Ведь как можно улыбнуться губами, которых больше нет. – Кондор.

Да, это был Кондор, и в данную минуту он покинул параллель 72296, направляясь на Лиитанию. На этот счет у Ворга не возникало ни малейших сомнений. Он знал, что Кондор вернется. Обязательно вернется и завершит начатое.

– Возвращайся быстрее, Кондор, – сказал Ворг. – Я буду ждать. Надеюсь, ты все еще помнишь, кто помог тебе.

Еще секунду назад Кондор находился на поле, провожая взглядом скачущего прочь стражника Ноуре, и вот уже на этом месте вырастало призрачное видение небольшого белого зала. Так же медленно, как он исчезал из прежнего мира, теперь он проявлялся в мире этом, выплывающем из цветного тумана иномерной материи. Полная материализация его тела заняла около минуты, после чего антиграв осторожно опустил его на мягкий белый пол.

«Ну вот ты и дома, Кондор. Что дальше?» – спросил сам себя Кондор, оглядываясь по сторонам. Он находился в хорошо освещенном помещении без окон и дверей, с идеально белыми стенами, потолком, полом и полным отсутствием какой-либо обстановки. «Зал экстренного перехода» – промелькнуло у него в голове. Сюда отправляют всех дерапсатиков, коим является и он. Где-то здесь есть выход, вот только вопрос: где? Некоторые вещи из памяти его синхронов всплывали в мозгу сразу, словно его собственные воспоминания, но слишком многое затерялось или стерлось во время слияний.