Одна палатка была битком набита медсестрами, да такими хорошенькими, что им все охотно сдавали кровь. Они цедили по целой чашке, а то и по две, «на научно-исследовательские нужды», а донорам выдавали жетоны, которыми можно было расплачиваться на базаре, прямо как настоящими деньгами.

Сразу за палатками стоял указатель к зеркальному лабиринту. На доске значилось: УЗРИТЕ САМИ. МИР ИСТИННЫЙ И ЛОЖНЫЙ БОК О БОК ДРУГ С ДРУГОМ. Те, кто уходил в лабиринт, появлялись на той стороне слегка не в себе. Некоторые находили дорогу к центру и встречали там некое существо, которое делало им неоднозначное предложение. Существо все описывали по-разному. Кому-то оно являлось как маленький ребенок, другим – как старая леди в элегантном платье, а бывало что и в облике давно почившего возлюбленного. У обитателя центра была маска, и если вы честно признавались в своем заветном желании, маску надевали на вас и… в общем, правда стоит сходить и посмотреть самим. Если вам, конечно, удастся отыскать путь через лабиринт – туда, где ждут существо и маска.

К концу первого уик-энда большая часть Чаттануги уже сходила и причастилась странным чарам карнавала. Многие вернулись туда и на второй уик-энд, хотя к тому времени по городу уже поползли слухи о не вполне нормальном поведении тех, кто там побывал. Некая женщина утверждала, что замужем за самозванцем, который убил ее настоящего мужа. И от этого можно было просто-напросто отмахнуться, если бы из реки не выловили мертвое тело – абсолютного двойника ее супруга, во всех отношениях.

Потом один молодой человек вдруг ни с того ни с сего встал в церкви во время службы и заявил, что ему стоит поглядеть на любого из конгрегации, и он тотчас узнает все его сокровенные тайны. Когда он принялся там же, не сходя с места, эти тайны излагать, пастор попытался призвать его к порядку, но тот в ответ стал выкладывать, что знает о самом пасторе. Тут уже священнослужитель замолчал, потом вышел из церкви, отправился домой и перерезал себе горло.

Еще один человек каждую неделю все выигрывал и выигрывал в покер, пока однажды, напившись, не сознался, сам донельзя удивленный, что видит карты всех партнеров, как если бы они были у него в руке. Он доказал свои способности, назвав каждую во всеуслышанье, после чего был крепко поколочен своими друзьями детства и оставлен без чувств истекать кровью посреди улицы.

Семнадцатилетний юноша, только что обрученный со своей любимой, пришел с карнавала и в ту же ночь перебудил весь дом дикими криками. Он выжег себе глаза двумя раскаленными угольями, но почему – объяснить так и не смог. На самом деле он вообще больше не разговаривал, так что его несчастная невеста вынуждена была разорвать помолвку и отправилась жить к тете, в Балтимор.

Как-то вечером в сумерках в трактире «Страна чудес» объявилась красивая девушка и сказала, что она – миссис Далгрей. Это притом, что персонал лучше всех знал, что настоящая миссис Далгрей – вдова под восемьдесят, с лицом как ведро. Она останавливалась здесь каждую осень и никогда не давала чаевых, как бы хорошо ее ни обслуживали.

В окрестностях Чаттануги появлялись сообщения и о других жутких происшествиях, так что к середине недели после открытия карнавала слух о них дошел и до тех, кто постановил своим делом защищать человеческий мир от всяческих неприятностей, поползновений и козней со стороны демонов и обитателей Нижнего мира.

Естественно, что с карнавалом всегда приходят неприятности. Развлечения и проблемы – родные братья и сестры. Однако были знаки, что этот конкретный карнавал – не совсем то, чем притворяется. Во-первых, рынок диковинок – это вам не просто куча безделушек и всякого разноцветного хлама, а полноценный Сумеречный базар – причем там, где его отродясь не бывало, и ничего не подозревающие люди бродят себе беспрепятственно по рядам и трогают странные товары. И были знаки, что некий артефакт, сделанный ни много ни мало из адаманта, тоже присутствует здесь и находится в руках того, кому обладать им совершенно негоже.

Вот по этой-то причине в четверг двадцать девятого октября прямо на Смотровой площадке раскрылся портал, и оттуда выступили два человека, только что познакомившиеся друг с другом. Никто из смертных зевак, собравшихся на вершине, их не увидел.

Одной из новоприбывших была молодая женщина, еще не прошедшая полное посвящение в Железные Сестры, хотя руки ее уже были испещрены шрамами и мозолями, выдававшими того, кто работает с адамантом. Звали ее Эмилией, и это было последнее испытание, которое поставили ей сестры, прежде чем принять в свои ряды: отыскать адамант и вернуть его в Адамантовую Цитадель. У нее было улыбчивое лицо и внимательный взгляд, словно мир ей в целом нравился, но она не была уверена, что он станет вести себя наилучшим образом.

Ей сопутствовал Безмолвный Брат, на лице которого красовались рунические метки, но ни глаза, ни рот не были зашиты. Вместо этого он просто держал их закрытыми, словно добровольно выбрал удалиться в твердыню собственного «я». Он был достаточно хорош собой, чтобы, узри какая-нибудь любительница видов на площадке его лицо, ей непременно пришли бы на память сказки, где одного поцелуя достаточно, чтобы пробудить зачарованного принца к жизни. Сестра Эмилия, без помех созерцавшая Брата Захарию, решила, что он – один из красивейших мужчин, которых она встречала на своем веку. В любом случае, первый, кого она вообще встретила за довольно долгое время. И если миссия их увенчается успехом, и она возвратится в Железную Цитадель с адамантом, будет совсем неплохо, если симпатичный Брат Захария окажется и последним. Ведь нет никакого вреда в том, чтобы отдать должное красоте, посланной небом тебе навстречу.

– Неплохой вид, – сказала она.

И правда, с того места, где они стояли, можно было видеть Джорджию, Теннеси, Алабаму, Южную и Северную Каролину, а на горизонте вдобавок Вирджинию и Кентукки, раскинувшиеся, как лоскутное одеяло, там и сям пестреющее то синим, то зеленым, то какими-то мелкими крапинками – красными, оранжевыми, золотыми – в тех местах, где деревья уже начали сдаваться под напором осени.

Да, необычайный, сказал Брат Захария у нее в голове. Хотя, должен признаться, я ожидал, что Америка выглядит немного по-другому. Один человек… которого я знал, рассказывал мне про Нью-Йорк. Он… она там выросла. Мы собирались когда-нибудь отправиться туда и увидеть все те места, которые она так любила. Но мы много о чем говорили, и я знал – даже тогда – что этого, скорее всего, никогда не случится. А эта страна очень велика.

Сестре Эмилии не слишком понравилось, что кто-то вот так, запросто, разговаривает у нее в голове. Ей уже случалось встречать Безмолвных Братьев, но впервые один из них заговорил прямо у нее в сознании. Ощущение было такое, будто вдруг завалились гости, а у тебя как назло уже давно не было настроения мыть посуду и подметать пол. Что если они увидят все твои неприбранные мысли, которые обычно просто заметаются под ковер?

Ее наставница, Сестра Лора, утверждала, что хотя Безмолвные Братья легко читают мысли окружающих, их сестричество представляет собой счастливое исключение. А, с другой стороны, вдруг это тоже часть испытания? Может, Брату Захарии велено заглянуть ей в голову, чтобы убедиться: она действительно достойная кандидатка?