— Мы могли бы обратиться к магам из Совета Девяти, — проговорила я, и тут ко мне обернулся даже Тельман. — Вертимер, Вестос…

— Маги никогда нас не слушали! — визгливо отозвался Рион. — Маги! Они окопались в своей пирамиде…

— Можно хотя бы попробовать.

— Вирата, прошу прощения, но в Криафаре вы человек ещё новый и, возможно, не…

— Спокойствие, соблюдайте спокойствие. На сегодня всё, — Вират-старший снова хлопнул себя по коленям, призывая к молчанию. — Всем спасибо за участие, появилось немало информации к размышлению. Жду доклады в письменном виде. И проект разработки Вьюжного месторождения, а также социальный план по обеспечению трудоустройством на нём безработных и бездомных желающих. Со всеми планируемыми расходами по минимальной и максимальной ставкам. По поводу магов — разговор не для сегодняшнего дня. Я устал. Расходимся. Крейне, постойте.

Виннистеры покинули изрядно нагревшийся зал заседаний почти мгновенно. Стражи стояли у дверей, Тельман небрежно поднялся, но отчего-то не спешил уйти.

— Рад, что ты, оказывается, умеешь говорить, — Вират смерил собственного отпрыска взглядом, радости в котором было весьма скудное количество.

— Да, я уже лет двадцать пять уже как умею. Мать говорила, года в полтора научился.

— Крейне, — не обращая внимания на слова Тельмана, продолжил Вират Фортидер. — Крейне, ваши слова… вы молоды, вы верите в лучшее, это так понятно, и хотя…

— Она права, — резко оборвал его Тельман. — И по поводу Вьюжных копий, и по поводу магов. Несмотря ни на что, она права, так признай это хотя бы сейчас.

— Я надеюсь, моя дорогая, только на вас, — Фортидер кивнул мне, его острый подбородок дёрнулся. — Я надеюсь на то, что вы справитесь… со всем, и подарите Криафару достойного наследника. Моему сыну несказанно повезло.

— Я же ничего такого… — растерянно сказала я, но Фортидер лишь поднял руку, видимо, действительно утомившись от слов. Слуги молчаливо просочились в Зал заседаний, готовые подхватить Его болезное Величество.

— Подарите Криафару наследника, Крейне, и я умру если не счастливым, то в относительном покое.

Слуги подхватили кресло с королём — судя по всему, его тщедушное, иссушённое двухгодовой комой тело весело немного, — и унесли прочь.

Я вышла из зала заседаний и растерянно остановилась на пороге — в Каменном зале я ориентировалась ещё из рук вон плохо. Голос Тельмана буквально кольнул в затылок:

— Я провожу вас, дорогая Крейне. А вы, — это, очевидно, было сказано стражам, — можете идти. Не слышали что ли отцовское наставление: нам с супругой нужно срочно озаботиться наследником. Вот мы и отправляемся заниматься этим важным неотложным делом. Вдвоём.

Рем-Таль что-то ему отвечал, явно не согласный, что от дежурства в коридоре во время этого важного процесса может быть какой-то вред, а я двинулась вперёд, подумав о том, что проголодалась и устала, но один несомненный плюс от сегодняшней встречи есть: появился реальный повод для встречи с магами, практически официальный.

Я была уверена, что, доведя меня до личных покоев, Тельман уйдёт, но он, как ни в чём не бывало, зашёл вслед за мной. Новая светловолосая служанка испуганно выскользнула прочь, препятствовать ей он не стал. Впрочем, сейчас мой король был серьёзен, трезв и задумчив.

— А, так вы не шутили насчёт наследника? — как можно более насмешливо фыркнула я. Мне не хотелось с ним препираться, но и его беспричинное присутствие напрягало.

Тельман только махнул рукой.

— Я уже говорил, в вашей компании я чувствую себя на удивление свободно. Почти как в одиночестве. От этих соглядатаев порой так хочется отдохнуть. Крейне, насчёт магов… Даже не думайте. Вы меня поняли? Никаких разговоров, никаких визитов! Исключено.

— Почему? — такого поворота я не ожидала. — Почему нет? Я знаю, что открытый день прошёл, но…

— Это опасно. Вы не понимаете всего… Совет Девяти был созван Виратом Плионом еще до наложения проклятия, но теперь ситуация поменялась. Маги первые приняли на себя удар, их физиология, их душа, если можно так выразиться, изменились под его воздействием. Они никому не подчиняются, они не вполне адекватны и не контролируют свой дар, никто не сможет в случае чего… на них повлиять. Это опасно, я запрещаю.

— Так разве это не будет лучше для вас? — я не хотела с ним заигрывать, я даже наслаждалась тем, что мы можем говорить почти нормально, без подкалываний — и говорим вот уже несколько часов. Но я должна была увидеться с магами, и если остальные их боятся, тем лучше — конфиденциальный разговор был бы предпочтительнее. Вероятно, не стоит раскрывать им сразу, кто я есть — мало ли, какая будет реакция. Сначала стоит познакомиться, присмотреться. Впрочем, Нидра наверняка прочтёт мои мысли, а Варидас может увидеть моё будущее в другом мире…

Да, Тельман был прав, судьба жестоко обошлась с Советом Девяти. И несмотря на то, с какой теплотой я думала о собственных персонажах, у них-то не было повода испытывать ко мне добрые чувства. Но другого выхода я не видела. Мой мир был не здесь, пусть я и помнила его так плохо.

— Что вы имеете в виду?

— Вы же меня терпеть не можете. Если со мной произойдёт какой-нибудь несчастный случай, вам же будет гораздо проще, Вират. Не нужно будет возиться с имитацией смерти, переправкой меня в Силай и со всем прочим… Так будет гораздо проще. Помогите мне только добраться до Пирамиды и уповайте на случай.

— Проще… — Вират смотрел на меня, стоя у двери. — Так действительно было бы проще, но на самом деле… На самом деле…

Он разжал сцепленные руки и поманил меня таким знакомым, земным жестом. Я шагнула к нему, уже понимая, что наше сближение не закончится ничем хорошим, но почему-то не в силах остановиться.

— Вы… ты хорошая, — Тельман вытянул руку, но не касался меня. — Красивая. Неглупая. Неслабая. Милая, как моя Чу-и. Ты понравилась мне с первого взгляда… Да, я не могу сказать, что влюбился, я тебя совсем не знал, невеста из Травестина казалась такой перепуганной и в то же время восторженной девчонкой, сказать по правде, её скорее можно было пожалеть, чем полюбить, но всё же я шел к тебе, уверенный, что всё у нас сложится, хотя я и брака не хотел, и детей не хотел, и мечтал выкинуть что-нибудь отцу назло. Я зашёл к тебе тогда так же, как сейчас, прелестная юная Крейне, так я тогда о тебе и думал: прелестная. Юная. Наивная. Моя. Чистый лист. Я хотел сам тебя испортить, от и до. Всему научить.

— Что же произошло? — слушать его слова, такие несомненно искренние и такие… жестокие было отчего-то невыносимо.

— Что-то… что-то определённо произошло. И вот теперь ты… вы стоите рядом, и я знаю, что должен сделать. И я… хочу это сделать. «Хочу» и «должен» так редко совпадают в моей жизни. Не отпускать, а… Но стоит мне коснуться вас — и я чувствую немыслимое, безграничное отвращение. Страх. А я бы хотел вас коснуться, Крейне.

Мы были близко, очень близко. И я пыталась вспомнить, как он вжимался в рыжеволосую Айке, как брезгливо смотрел на мою протянутую руку там, в обеденной зале, всё прочее, вспомнить и разозлиться. Но прошлые обиды словно отошли на второй план. Словно это всё было в черновике, ненужном, неопубликованном. Несуществующем.