Я тоже хотела его коснуться.

Воздух сгущался между нами, и мы сближались, сближались, неотвратимо, как если бы кто-то другой писал историю, в которой мы были бы только персонажами, не живыми свободными людьми. Но в тот момент я не возражала. Я была согласна на всё.

За секунду до того, как соприкоснулись наши губы, моя рука невольно легла на его плечо. Наваждение спало, Тельман выдохнул и отступил, разрывая мимолётный контакт.

— Простите, Вирата. Я помню наш уговор, и я… Никаких магов. Никакой пирамиды. И никакой постели. Обед вам принесут в комнату, помнится, вы когда-то об этом просили.

Тельман вышел, а я обхватила голову руками.

Несусветная глупость, ещё чего не хватало — целоваться с тем, кого не существует! Не существует, я сказала!

Что же случилось тогда, в нашу брачную ночь? Что происходит теперь? Не знаю, я этого не писала, не знаю! Но выясню обязательно, я не могу это так оставить.

А по поводу пирамиды и магов — пусть девкам своим указывает, что им делать. Уж точно не мне.

Я проснулась, как будто вынырнула из тяжёлой, холодной, беспросветной глубины. Поморгала, привыкая к мысли, что я всё еще в Каменном Дворце.

Она не вызвала страха или разочарования, эта мысль. Память о событиях моей настоящей земной жизни всё ещё была словно затянута ряской, как поверхность заболоченной лужи. Надо хотя бы делать какие-то зарубки или пометки, сколько я здесь нахожусь. Три солнцестоя? Или уже четыре? Кажется, так мало, но если вспомнить про отпущенные три десятка — чудовищно много.

Айнике каким-то загадочным образом узнала о моём пробуждении, рыбкой проскользнула в спальню, принялась хлопотать над одеждой и занавесками. Я украдкой следила за ней, не спеша вставать, прислушивалась к внешним звукам. Никаких звуков не доносилось, но Вират уже столько раз, кажется, врывался в мою спальню без предупреждения. Может, и сейчас..?

Но всё было тихо. Слишком тихо.

Как и ужин, завтрак подали в комнату, и я снова ощутила себя пленницей. Делать было совершенно нечего. Впрочем…

— Айнике! — окликнула я светловолосую служаночку. — Позови мне Рем-Таля. Прямо сейчас.

— Куда, Вирата? — испуганно переспросила девчонка.

— Сюда, я же здесь, — понимаю, почему короли становятся отмороженными деспотами. Очень трудно держаться, когда вокруг все так безбожно тупят и в то же время беспрекословно подчиняются.

— В спальню?! — бедолага, вероятно, решила, что в подопечные ей достался второй Тельман.

— Где можно поговорить без свидетелей? — сдалась я. — Без лишних ушей и компрометирующих кроватей?

— Есть антратовый грот, Вирата. Туда редко кто-либо заходит, потому что обычно там очень прохладно.

— Грот так грот. Но сначала передай мою просьбу Стражу, желательно, когда Вирата не будет поблизости и уточни подходящее время для встречи. Не ждать же мне его шаг за шагом.

Айнике кивнула, но прежде, чем она выскочила выполнять поручение, я притормозила её рукой.

— Ты тоже с ним спала, Айни? С Виратом Тельманом?

Глаза блондиночки моментально наполнились слезами.

— Вирата, что вы, я никогда… Я дорожу этим местом, я сама бы никогда, да хранят меня каменные драконы..!

— Иди уже, — махнула я рукой, чувствуя грызущую досаду, в первую очередь, в отношении себя самой.

* * *

На встречу со Стражем я пришла, выждав шаг для верности. "Антратовый грот" оказался одной из многих, совершенно непонятно для каких целей построенных камерных комнат: арочный вход, сводчатый потолок. Стены были выложены абсолютно чёрным камнем, казалось, поглощающим другие цвета и звуки. Несколько светильников с горючим сланцем мерцали над нашими головами, вызывая головокружительное ощущение, что мы зависли в космосе. Кажется, на потолке даже поблёскивали крошечные белоснежные светлячки, хотя им и взяться-то было неоткуда.

От чёрных стен действительно веяло стылым холодом.

— Что-то случилось, Вирата?

— Ничего страшного. Просто хотела поговорить.

Я уселась на каменную скамью, поверхность которой, к счастью, была не такой ледяной, и приглашающе похлопала ладонью рядом с собой.

— Присаживайтесь… Можете уделить мне пару шагов? Его Величество сейчас, я надеюсь, не одинок?

Рем-Таль заколебался, но, очевидно, явных причин отказать королеве отыскать в своей памяти не смог.

— Да, Вирата, я в вашем распоряжении и к вашим услугам.

Я тоже задумалась, пытаясь определиться, что именно сейчас у него спросить. И высказала буквально в лоб, без предварительной подготовки:

— В ночь после нашей свадьбы с Тельманом… Вы с Тирой Мин сопровождали его?

— Да, разумеется. До дверей спальни.

— В каком он был настроении?

Казалось, Рем-Таль удивлён.

— В… обычном, Вирата. Если можно так сказать. Он вёл себя, как всегда.

— Издевался, ёрничал и делал вид, что ему на всех наплевать?

Рем-Таль помолчал, а я залюбовалась контрастом бесстрастного лица и пылающего в тёмных глазах пламени. Всё-таки он был очень хорош собой, мужественный Первый Страж криафарского трона.

— Вират Тельман довольно часто бывает… недоволен необходимостью постоянного сопровождения. О чём порой высказывается в достаточно резкой форме.

— Вы настоящий дипломат, но мне сейчас не нужны эвфемизмы и выверенные формулировки, не надо пытаться оградить меня, пожалуйста. Расскажите, что произошло ночью после нашей свадьбы.

— Разве вы не помните сами, Вирата?

— Вы знаете, что когда вы забирали меня из Радужного поместья, я была… не совсем здорова, — мы оба бросили взгляд на едва заметные полосы шрамов на моих предплечьях. — С тех у меня появились некоторые пробелы в памяти. Видимо, это что-то эмоциональное. Расскажите мне, Рем-Таль. Всё, что знаете.

— Но я не знаю ничего такого, что могло бы быть вам интересно, Вирата.

— Мне интересно всё.

Я потянула его за рукав. У него были сильные мускулистые руки — особенно по сравнению с более худощавым жилистым Тельманом. Настоящий телохранитель. А в данном случае, возможно, ещё и душехранитель.

Шарахаться, как его повелитель, Рем-Таль от меня, конечно, не стал, но мои прикосновения явно выбивали его из душевного равновесия, как мне ошибочно казалось, непоколебимого.

— Все было, как и должно было быть.

— Хотите сказать, он возненавидел меня не с первого взгляда? — получилось недостаточно саркастично. Возможно, шёлковый характер настоящей Крейне начал как-то проявлять себя.

— Я не читаю в душе Его Величества. Мне показалось, всё было нормально. Во время брачной церемонии Вират вёл себя доброжелательно. Учтиво. Безукоризненно. Вират Фортидер был доволен.