хорошо. Костюм светлый, кремовый. Из дорогих, сразу видно, качество ткани – высший класс.

– Нет, Катя, я не о костюме вас спрашиваю. Меня внешность его интересует, возраст, особые приметы.

– Ну, я в мужских возрастах не очень разбираюсь… Лет сорок пять на вид.

– Не может быть. Синецкая говорит, что ему никак не меньше шестидесяти. Скорее даже шестьдесят пять.

– Я совсем, что ли, дура, по-вашему? Какие шестьдесят пять лет! Молодой совсем мужчина. – Но внимательно поглядев на Тарасова, поправилась: – Не такой, конечно, как вы, лет на десять старше, не больше.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Вы кофе пейте, а то остынет. А Лилия Эдгаровна сильно переживает?

– Незнакомец оставил ей записку, где просил не беспокоиться. Написал, что через две недели вернется вместе с девочкой и все объяснит.

– Так, получается, что она этого человека все-таки знает?

– Того она человека знает или другого, сути дела не меняет. Мне, кажется, что кто-то просто воспользовался этим знакомством и ведет свою игру. Но кому и зачем могла понадобиться шестилетняя девочка, не представляю.

– А вдруг это маньяк?! – Катя спросила и тут же осеклась, закрыв рот ладошкой. – Глупость спорола!..

Пауза, установившаяся после Катиного вопроса, затянулась. Тарасов даже думать боялся об этом, гнал от себя подобного рода предположения, но полностью исключать такую версию было нельзя.

Он поблагодарил Катю за кофе, попросил никому ничего не рассказывать в интересах дела и, оставив ей визитку с телефонами, поехал в свое отделении милиции.

Глава 4

Все время, пока «путешественники» были в воздухе, девочка спала. Троеглазов даже испугался, не больна ли она. Но внешне Юлька выглядела абсолютно здоровой.

Он все ждал, когда же последуют расспросы. Еще боялся, что, проснувшись, ребенок испугается незнакомой обстановки и начнет проситься к маме. Но опасения были напрасны. Не было ни слез, ни расспросов. Девочка предпочитала молчать. Точнее, спать.

Троеглазов после разговора с Шубуун – разбитой, обессиленной, резко состарившейся – никак не мог понять, зачем она просит привезти ей девушку из семейства Замаевых. Для какого-то обряда, не иначе. Надежда на то, что девочка не будет использована в качестве жертвы, у Троеглазова все-таки была, но слабая… слабенькая надежда.

В силу таинственных шаманских камланий он давно поверил. Пример с исцелением умирающего Тимофея был весьма убедительным. Если Марина сталкивалась с этим явлением впервые, и для нее выздоровление Тимофея было не чем иным, как ЧУДОМ, потому что никаких других объяснений в природе просто не существует, то для Троеглазова это было лишь подтверждением необыкновенных способностей старой шаманки. Эти способности в сумме с тем, что имел он, а конкретно – медальон-ключ и девочку из семейства Замаевых, – могли дать то, к чему он так упорно стремился.

Сколько сил было потрачено на то, чтобы вплотную подойти к разгадке Сигоры! Сколько лет ушло на это! И вот теперь, когда осталось совсем немного – привезти девочку к шаманке и наконец-то разгадать эту тайну, Троеглазова вдруг начали одолевать сомнения. А стоила ли игра свеч? Вдруг Сигора – это просто ритуальное место, а вовсе не скрытое от глаз святилище древнего забытого племени айяндаков?

Для историка Марины Рябининой подобное открытие, бесспорно, стало бы знаковым, оно сделало бы ее ученым с мировой славой, а вот Троеглазову лавры ни к чему. Ему просто хочется найти клад, сокровищницу богатейшего племени, сведения о котором были так надежно спрятаны в течение многих сотен лет.

У каждого человека – своя правда, своя Сигора. Но не каждому выпадает такая честь – найти то, чего не существует, познать непознаваемое. Им с Мариной, возможно, повезет. А, может быть, и нет. И что тогда? Разборки с родителями этой славной девчушки, мирно посапывающей на соседнем кресле, и с представителями правоохранительных органов?

Возможно, до объявления в розыск дело не дойдет, хотя, скорее всего, Лилия Эдгаровна пропажу внучки не оставит без внимания. Замаева она, конечно, вспомнит, но поверит ли в тот маскарад, который устроил для нее Троеглазов?

Поверит не поверит – это уже не так важно. Главное, что они с девочкой практически у цели. Осталось совсем чуть-чуть…

К концу дня Тарасов получил ответ от казахстанских коллег. Оказалось, что Замаев Николай Михеевич никак не мог увезти девочку, поскольку в настоящее время лежит в городской больнице с сильнейшим воспалением легких. Лейтенант Алпыспаев также сообщил, что «состояние здоровья интересующего вас Замаева Н.М. внушает серьезные опасения. Родственников у него нет, проживает в ветхом доме, где ему не может быть оказан необходимый после болезни уход».

Вот так-то! Подтвердилось то, чего больше всего опасался Тарасов. Девочку увез не Замаев, а тот, кто умело использовал факт его знакомства, весьма близкого надо признать, с гражданкой Синецкой.

Тарасов почувствовал, как по спине пробежал предательский холодок. Это в тридцатиградусную-то жару! Надо объявлять в розыск, подумал Володя, но взгляд его вновь упал на факс из Казахстана.

Покрутив бумажку с ответом на запрос и так и эдак, Тарасов решил все же позвонить этому заботливому лейтенанту Алпыспаеву.

Совсем юный сотрудник, по голосу просто мальчишка, с удовольствием рассказал все, что знал о милом старичке – местном алкаше Замаеве. Оказывается, когда-то он был известным и уважаемым человеком, но после какого-то несчастного случая на работе был отстранен от дел. Потом пошло-поехало – спился, продал все, что можно было продать, стал городским бомжом. Не так давно приезжал к нему мужчина, по какой надобности – неизвестно, но прожил несколько дней, деда приодел, денег оставил и уехал обратно. Кто такой – неизвестно, но если очень нужно, лейтенант выказал желание навестить деда в больнице и выяснить личность приезжего.

Тарасов уцепился за эту ниточку, как утопающий за соломинку. Возможно, это ложный путь, но больше никаких зацепок у него не было.

Он обещал в самое ближайшее время переслать лейтенанту фоторобот интересующего его мужчины с тем, чтобы лейтенант выяснил, тот ли человек приезжал к Замаеву. Если тот, надо «расколоть» деда, пусть сообщит все координаты – имя, род занятий и все, что только тот о нем сможет рассказать.

Опустив трубку на рычаг, Володя вновь стал набирать номер телефона Кати и просил ее немедленно приехать в отделение. Даже машину за ней выслал.

Катя влетела в кабинет без стука. Поменяв желтенькую пижаму на облегающий джинсовый сарафан, она сразу стала выглядеть старше, солиднее, но хуже от этого не сделалась. Лицо ее было таким испуганным и бледным, что Тарасов решил не выдавать сразу всю порцию плохих новостей.

– Вы что-то узнали, да? Что-то плохое?

– Катя, да вы успокойтесь. Хотите минералочки холодной?