При попытке к бегству, – пыталась запугать меня Лизочка, однако небылиц я сегодня наслушался, хотя довод с ее красотой, достойной испанской инквизиции, имеет место быть.

– Я ору с тебя в голосину, женщина! – засмеялся я, дезориентировав Лизу. – Ты сама-то не запуталась в своей лжи? Кто ж тебе поверит? – я не чувствовал надежной земли под ногами, но тем не менее продолжал игру.

– Арсений. Да, так его зовут. Я обвиню во всем его. И будет он за полярным кругом шайбу гонять… пожизненно.

– Прекрати, а то я лопну от смеха! Ты запуталась в себе и не знаешь, где ложь, а где правда. Ты потерялась, словно маленькая девочка в лесу.

– Как и ты, – тихо произнесла она.

– Что же ты напела жениху Тани? – вдруг спросил я.

– Откуда тебе известна эта распиздяйка?!

– От верблюда. А что ты напела хоккеистам? А Игорь… Видел я, как он на тебя смотрит. Не смей даже глаз свой блядский на него класть, змея. Пусть отыщет себе нормальную бабу.

Елизавета вновь замахнулась на меня, но я утеплился так, что одежда смягчит любой удар.

– Такие, как я, по-твоему, не имеют право на счастье и любовь?!

– Тебе разве известны такие слова?

– Представь себе.

– Главное в любви, Лизочка – это честность и искренность. Точно не твоя история, – жестоко улыбнулся я.

– Будто она твоя. Почему ты здесь, а не в постели дома?

– Что же ты за баба такая?! – не выдержал я. – Вредная – мертвого из могилы поднимешь. Тебе замерзнуть мало. Наверняка ты задумывалась, почему попала впросак? Да потому что от тебя одни беды.

– Любовь – это искренность, да? А искренние обычно не выживают в нашем мире. Точно знаю – многое пережила. Мое ремесло – это же верх притворства. Что я и доказываю всем, кто ко мне приходит. То же самое они доказывают мне… каждый раз. И очередь не иссякает. А вот что ты на свете видел, неясно. Мушкетерских книг начитался?

– Я видел непоправимые беды, которые производят на свет вранье и стремление быть тем, кем не являешься.

– Тебя тоже ждут беды, мальчик. Обещаю.

– Падшая женщина здесь ты, а не я.

– В табло захотел?

– Лизонька, любая заблудшая душа рано или поздно выйдет на свет. Главное, чтобы произошло сие событие не впритык к точке невозврата. Главное – вовремя понять.

– О-о-о, простите, святой отец, я согрешила.

– Единственная правдивая фраза из твоих уст за всю дорогу.

Судя по всему, наши силы рядиться друг с другом закончились одновременно. Мы ехали по центру города.

– Лучше за баранку крепче держись, – бросила она. – Никогда не понимала этот ваш хоккей, – Елизавета затихла, взяв в руки телефон. Тот как раз разморозился и подал признаки жизни.

Тишина стала бальзамом для моих ушей.

Девица молниеносно набросала SMS Артуру – она нисколько не сомневалась в том, что он не оставит ее. Я все же недооценил ее. Она уже все придумала.

Текст сообщения таков: «Прости меня. Я наломала дров. Меня бросили. Я замерзла. Мне больно и страшно. Встреть меня у клуба. Черный «BMW». Со мной тот, кто вам нужен».

«Конечно, любимая!» – ответ прилетел незамедлительно и согрел Лизу лучше любого пледа. Разбитая об голову сутенера бутылка не смогла заглушить их чувства, что тлеют целую вечность и все никак не могут разгореться вновь.

– Не будь ты такой святошей, мы бы сработались.

– Мы с тобой в пути от силы четверть часа, а я уже устал от тебя.

– Аналогично. И что, нет мне прощения?

– Я бы с удовольствием выкинул тебя отсюда. Но во мне еще осталась частичка уважения к женскому полу, поэтому я поступлю по-джентльменски и довезу тебя, куда нужно.

– Тогда в клуб «Хамелеон», пожалуйста, – она назвала адрес.

– Не в полицию?

– Ага, размечтался.

– Не многовато ли приключений на сегодня?

– Я живу там рядом – это хороший ориентир.

– Живешь на работе, труженица?

– Хватит намекать.

– Лиза, – решил подытожить я. – Я все еще надеюсь на твое благоразумие. Мы же договорились? Все по-честному: ты делаешь свое дело, а я с хоккеистами – свое. В будущем нам не следует пересекаться. А события этой ужасной ночи мы забудем навсегда.

– Тяжело будет.

– А мы постараемся.

– Конечно-конечно. Тут возьми левее.

– Мы квиты? – я припарковался у клуба «Хамелеон» с острым желанием спровадить попутчицу и вернуть машину на место, покончив с делом.

– Само собой, – ответила Лиза, пытаясь незаметно оглядеться.

Меня же настораживала обстановка вокруг: курящие посетители клуба, охрана на входе, тихо доносящаяся изнутри музыка. Что-то здесь нечисто. Бьюсь об заклад, рядом с Лизой подобное ощущение присутствует постоянно. И как только выживают ее ухажеры?

– Верить ли тебе? – в третий раз решил убедиться я. – Ты столько раз переобувалась. Я, честно, уже сбился со счета.

– Такие уж мы, дамы, переменчивые, – ехидно ответила она. – Мужики сроду не уследят.

– В твоем случае попахивает патологией.

– Что ж, наконец-то перестану терпеть твою пресную рожу.

– Ты сама напросилась ко мне в машину.

– Она мне наскучила. Я вообще японцев люблю.

– В каком смысле?

– В прямом. Машины их производства.

– А, ясно, – закивал я. – Прощай.

– Ну, – она развалилась в кресле, – тут ты поторопился. Рано нам еще прощаться.

Я толком не успел как следует среагировать. Водительскую дверь открыли неизвестные в черных костюмах с нарисованными хамелеонами и сильно отоварили меня по лицу, для надежности проверив прочность моего лба рулем «BMW». Меня вырубило. Промелькнуло лишь несколько обрывочных фраз. Меня куда-то тащили.

***

«Так устроен наш грязный мир, – думала Елизавета, глядя, как меня затаскивают в клуб с черного входа. – Нынче все хотят с тебя что-то поиметь. А иногда все иначе, малыш: может, сначала имеют меня, но в итоге имею всех я».

Дамочка приметила, как на парковку вылетел Артур. Из-за травмированной головы его походка не была вальяжной и уверенной, как прежде. Лизочка состряпала смазливую мину дамы в беде, словно никакой недомолвки меж ними не произошло. Она чувствовала, что Арчи не посмеет затащить ее в клуб так же, как и мальчишку в очках.

– Зайка, как я рад, что ты нашлась, – Артур в свою очередь уверовал, что не отхватит от Лизы пощечины за Таню. – Олег там рвет и мечет.

«Любовь есть искренность, говоришь?» – подумала Лиза, мысленно обращаясь ко мне и глядя на управляющего клуба, пытаясь разыскать в приветствии ту самую искренность.

– Кто тебя так? – Артур приобнял ее и взглянул на личико своей дорогой во всех смыслах девушки. – Хоккеисты? Вот мрази.

Она молча посмотрела на сутенера печальными глазами. Ответ, собственно, Артуру без надобности. Он знал,