— Почему твоя мама всегда бесится? — Сэм мой же вопрос озвучивает. — Моя тоже против выбора профессии, но в остальном поддерживает. А твоя… Прости, это не моё дело.

— Всё нормально. А моя просто искренне считает, что раз она смогла забрать меня из детдома, то я должна сразу принять её и слушать во всём, даже когда мне уже давно не пятнадцать. Я с Ангелиной и Теймуром сразу сошлась, а с ней нет — она чувствует, что я предала её.

— Ты — её? — в голосе Алекса стальные нотки проскальзывают, а ладонь на талии крепнет. — Интересный подход у неё, однако.

— Мама надеялась, что всё исправится. Ждала, что сразу станем идеальной семьей. А отчим и тётя ничего от меня не ждали. Просто давали время освоиться и принимали такой, какой я была. Поэтому с ними легче было. Думаю, они ожидали от меня худшего. Дебоширку или дикарку, а получили…

— Принцессу.

Их голоса тонут в бое курантов. Полночь. Новый год. Поздравление не успевает сорваться с губ, как меня опрокидывают на спину. Сэм терзает губы, а после уступает Алексу.

Поцелуи на троих странными кажутся, но такими необходимыми. Жаркими и влажными, от которых всё горит между ног. И сильнее воспламеняется, стоит мужчинам пальцами накрыть клитор.

— С Новым годом, принцесса. Готова получать подарок?

— С Новым годом, принцесса. Готова получать подарок?

— Определённо готова, — Алекс кивает с серьёзным видом, хотя в глазах горят бесовские огоньки. Его пальцы двигаются во мне, не давая возразить. — Ты всегда такая влажная, принцесса.

Кусаю губы, сдерживая стон. Но Сэм не даёт мне этого. Ласкает клитор, мучительно медленно и невесомо, пока я не срываюсь на крик. Улыбается довольно, оставляя очередной засос на шее.

— Будь громкой, красотка. Мы хотим слышать, насколько тебе хорошо.

— Тебе же хорошо?

Не похоже на вопрос, но я киваю. Вскрикиваю и тянусь за поцелуем. Так странно целоваться с каждым из них. Менять одни губы на другие, таять от медленных поцелуев с Алексом, и задыхаться от напора Сэма. Метаться между ними, когда внутренности стягивает проволокой желания.

Я не понимаю, как могу так гореть рядом с ними. Всего пару движений, чтобы в голове блаженная пустота, а в крови кипяток и сплошное желание. Не могу сдержаться, остановить себя. Только жмусь к ним, растворяюсь в жаре мужских тел.

Сэм резко входит в меня. Толкается на всю длину, вырывая крики удовольствия. Он так глубоко во мне, разрывает изнутри своим жаром. Двигается быстро, ускоряясь, стоит обхватить его торс ногами и выгнуться от вспышки.

Все мои стоны глушит Алекс, не прекращая целовать. Внизу живота всё горит от того, как он сминает мои губы и оставляет свои следы. А Сэм только усиливает этот огонь, пуская его по венам.

Перед глазами всё плывёт, а тело немеет, на грани. Мне кажется, что я могу кончить всего от одного движения. Касания, поцелуя. С такой силой меня ведёт, и так не хватает последнего толчка.

— Нет, принцесса, — Сэм хватает мою ладонь, когда я, потеряв всякий стыд, тянусь вниз. — Ты кончишь только после нас.

Всё внутри содрогается от этого властного тона, который скручивает всё моё самообладания. Сэм обхватывает моё лицо, заставляя смотреть на его. Взглядом припечатывает свои слова. Молча обещает, что по-другому не будет.

— Такая красивая, когда на грани.

Шепчет Алекс, доводя до этой самой грани. Сжимает грудь, оттягивая соски. Улыбается на каждый хриплый стон и издевается, лаская клитор. Проводит и убирает пальцы, стоит вскинуться навстречу бёдрами.

У меня в голове морок, в душе неразбериха. Я рвусь к ним двоим и не могу насытиться, даже когда Алек ускоряет движения, а Сэм прижимается губами к изгибу шеи.

Вокруг темнота, но под закрытыми веками я вижу их. Улыбки, потемневший от желания взгляд. Как они договариваются без слов, синхронно действуют, убивая меня.

Я слышу только своё сумасшедшее сердцебиение и общее шумное дыхание. Сэм дышит рвано, часто, Алекс медленно, задерживая дыхание во время поцелуев. Я не смотрю, но чувствую их. Пальцы, мышцы, вес чужого тела и как всё пульсирует внутри.

— Нет, — повторяет мужчина, когда я сжимаюсь и дрожу, словно перед шагом в пропасть. Ощущение, что струна рвётся, но последние нити держатся. И от этого ещё больше ожидание, вот-вот должно. Но Сэм всё обрывает. — Подожди, принцесса, и после будет очень хорошо.

— Не могу, — каждое слово горло сдавливает. — Сэм.

— Ты умница, Юн.

Алекс шепчет, прижимаясь губами к влажному виску. Целует и отвлекает от того, как всё горит. Хнычу, ощущая пустоту, когда Сэм отстраняется. Но миг, и во мне уже другой мужчина. Двигается медленно, пока не войдёт на всю длину. И так же медленно покидает меня. Раз за разом.

Это грязно, порочно. Но при этом не могу представить лучше момента. Когда их пальцы накрывают грудь и клитор, губы прижимаются к коже, втягивая её. Я словно раскалённое железо, которое плавят и собирают заново. Выливают новую фигуру, подстраивая под себя.

— Пожалуйста.

Мир расплывается из-за слёз. Меня ломает от каждого толчка, переворачивает всё. Алекс словно по возбуждению бьёт, но не дотягивается. В секунде застывает от того, чтобы закончить всё. Он такой твёрдый внутри, но двигается медленно. Не представляю, как мужчина сдерживаться может.

— Ещё немного.

Сэм мартовским котом выглядит. Довольно улыбается, усиливая давления пальцами. У меня сил хватает, только вскинуться и простонать громко. Чувствую себя тряпичной куклой, которая всё летит и летит вниз, а к земле не приближается.

— В тебе так охуенно, — мне кажется, что я не выдержу больше. Мышцы дрожат, по венам бежит ток. Меня бьёт дрожью, и только ласка Сэма ещё держит в сознании. — Охуенная, Юнна. Идеальная.

— Ал.

Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста.

Я жмурюсь до белых пятен перед глазами и кричу, когда меня сметает желание. Тело будто ломает сразу, выжигает каждую клеточку. По щекам стекают слезы, а внутри взрываются Вселенные. Каждый толчок как новая чёрная дыра, которая поглощает всё.