— Все верно, — усмехнулся Саблин. — Но я сказал не «поболтать», а «поговорить». Это разные вещи. Поговорить — подразумевает наличие предмета разговора. А вот поболтать — полное отсутствие последнего. Могу я присесть?

— Садитесь, — разрешила Кэт. — Я не люблю, когда навязываются, но вы достаточно любезны.

— Стараюсь, — честно признался Саблин и подумал: «Пока советы Нагибина действуют. Надо просто давить мягкостью и преимущественно на совесть».

— Вы из России? — внезапно спросила Кэт.

Виталий мгновенно ощутил себя диверсантом, которого допрашивает вражеская разведка.

— Даже если так, то в этом вы видите что-то плохое? — спросил он.

— Я этого не говорила. Просто по работе мне приходится говорить со многими людьми разной национальности. Я с закрытыми глазами научилась различать акценты. Могу сказать больше, у вас не классическое образование лингвиста. Знание языка сугубо прикладное. Скорее всего, тут я уже ориентируюсь на лексический запас, вы или технарь, или военный. Я не ошиблась?

Виталия поразила проницательность этой молодой и казавшейся с первого взгляда незатейливой, пустой женщины. Внешность все же была обманчива. Журналистка знала толк в людях.

— Не совсем. Но вы недалеки от истины, — сознался Саблин.

— Вы даже не представились, — не слишком дружелюбно напомнил Джон.

Он, как и большинство мужчин, ощущал «монополию» на женщину, с которой был рядом. Появление чужака его не порадовало, хотя в другой обстановке он бы с удовольствием пропустил с Саблиным по пиву. Вейлер тоже неплохо разбирался в людях, он сразу же почувствовал в Виталии чужака, но надежного чужака, который по мелочи не подставит.

— Я не могу представиться. Разве что вымышленным именем, — попытался быть максимально откровенным Саблин, памятуя урок Нагибина, что откровенность в разговоре вызывает ответную откровенность.

— Звучит загадочно. Вы наш новый сосед? Вы в каком номере остановились? — спросил оператор.

Саблин продолжил линию откровенности:

— Я не остановился в этом отеле.

— Тогда вас сюда просто не могли пустить, — сказала Кэт. — Чужих сюда не пускают.

— У меня есть пропуск, который отворяет все двери в Сирии, — признался Виталий.

— Такого просто не бывает. Двери существуют по обе стороны баррикад. Разве что вы уполномоченный представитель ООН, — рассмеялся Джон. — Так что вас интересует?

— Меня интересует теракт в уличном кафе. Вы находились рядом во время взрыва.

Улыбки тут же исчезли с лиц тележурналистов, на них появилось выражение озабоченности и отстраненности.

— Все, что мы знали и видели, мы уже рассказали сирийской полиции и спецслужбам. — Кэт приподнялась, вытянула из-под спины банное полотенце и прикрыла им грудь. — Большего мы не знаем. Если что-то вас интересует, и к тому же у вас имеется обладающий чудесной силой пропуск, спросите по тем адресам, которые я вам подсказала.

Журналистка осторожно легла на топчан и закрыла глаза. Джон даже несколько враждебно посмотрел на Саблина.

— Послушайте, — попытался взять себя в руки каплей. Ему хотелось хорошенько тряхнуть Джона. Теперь он убедился: журналистам известно большее, чем они сказали сирийцам, и это большее ему было нужно. — Я же не из любопытства спрашиваю. От этого зависит жизнь многих людей. Вы что-то скрываете от меня. А это тормозит дело.

— У каждого своя работа, — обернувшись через плечо, ответила Симпсон.

— Вы даже представиться не хотите, назваться, кто и откуда, а требуете от нас полной откровенности, — вставил Джон. — Так не пойдет.

— Согласен, что у каждого своя работа. Согласен, что жизнь многих людей — это статистика, — как мог задушевно произнес Саблин. — Но тогда я вам скажу, что от этого зависит жизнь одного очень близкого мне человека, женщины. — Он посмотрел в затылок Кэт.

Журналистка прочувствовала взгляд, обернулась. Встретилась с Виталием глазами, поверила сказанному.

— Я прошу вас. Это очень важно, и не только для меня. Я понимаю, что ваша профессия — зарабатывать на новостях. Даже мой визит — это повод для сюжета.

— Тут вы абсолютно правы, — согласилась Кэт. — Но вы же не станете давать мне интервью, даже если я посажу вас спиной к камере.

— Не стану, — согласился Саблин.

— Вот видите. У каждого своя профессиональная этика, — подловила его Симпсон.

— Какая, к черту, этика, когда могут погибнуть люди. Надо на время забыть о деньгах, о претензиях и о карьере. Вот тогда мир станет немного лучше. Совсем чуть-чуть.

Все некоторое время молчали. Кэт глотнула пива и, не сказав ни слова, поставила запотевшую бутылку, на которой остались следы ее пальцев, на столик.

— Вы не против, если я глотну? — спросил Виталий.

Это было хоть и нарушением этикета, но прозвучало очень непосредственно. Кэт согласно кивнула.

— Я принесу для вас пиво, — предложил Джон.

— Спасибо, не надо. Всего один глоток. Разволновался, вас уговаривая.

— Я понимаю.

Саблин взял бутылку, коротко глотнул темное густое пиво.

— Портер?

— И неплохой, — подтвердил Джон.

Кэт села, придерживая полотенце на груди.

— Мы должны с тобой посовещаться, — сказала она Джону.

Тот с удивлением посмотрел на коллегу. Обычно она была более меркантильна, чем он сам.

— Вы подождите тут, а мы с моим другом потолкуем наедине, — сказала журналистка.

— Я могу сам отойти.

— Не надо. Мы поплаваем.

Кэт, продолжая придерживать полотенце на груди, спустилась в бассейн. Лишь оказавшись по шею в воде, она положила свое «прикрытие» на бортик. Легко оттолкнулась ногами и поплыла, широко разводя руками.

Джон пожал плечами.

— Никогда не поймешь этих женщин. Нет в них логики. Разве только вы ей понравились. Только вот мой совет вам — держитесь от нее подальше. Не потому, что мы слишком дружны с ней. Просто так вам будет лучше. Кэт очень переменчива в настроении. Не знаю, что у нее будет в голове, когда она вылезет из бассейна. Уж не знаю, что на ее психологическое состояние больше влияет. Фаза луны. Выпитое пиво. Температура воздуха. Время суток. Она взбалмошная, но талантливая.

— Это для меня в самом деле важно, — повторил как заклинание Саблин.

— Я умею ставить себя на место других, — кивнул Джон, поднимаясь с топчана. — Но все решения, которые касаются работы, мы с Кэт принимаем вместе. Сейчас как раз такой случай.

Джон подошел к бортику, стал на него и, несмотря на то что бассейн был неглубоким, мастерски ушел в воду, почти не подняв брызг. Кэт успела доплыть до противоположного бортика и развернуться. Вейлер вынырнул прямо перед ней, перевернулся в воде и поплыл вперед спиной, так, чтобы иметь возможность смотреть Кэт в лицо.