Отец горестно вздохнул. Судя по всему, он очень хорошо помнил описываемые события.

— Пошли в загс забирать заявление. А там очередь женихов с невестами. Все такие счастливые, за ручки держатся, целуются. Я Варе говорю: «Может, все-таки?..» А она такая: «Нет, решено!»

Папа надолго замолчал. Ян не выдержал:

— Ну?

— Гну! — огрызнулся отец. — Достоялись, зашли, а на меня вдруг накатило. Откуда-то понял, что надо делать. Говорю: «Девушка, мы жениться через две недели не будем. Мы сегодня будем!» У Варвары от изумления мову отняло. Регистраторша уперлась, я завелся, начал комплименты ей отваливать, потом побежал к какой-то начальнице, наплел ей про полярную экспедицию! В Антарктиду! Прикинь?

Ян не удержался:

— И этот человек упрекает меня в легкомыслии!

— Так я же для дела! — сказал папа. — А ты так… от балды. Ну, короче, нас прямо там и расписали. Варя за все это время только одно слово произнесла: «Ага» — когда у нее спросили, согласна ли она выйти замуж за гражданина Маринича. А когда про фамилию спросили, я ответил, что она берет фамилию мужа, и Варя только кивнула.

Отец рассмеялся.

— А потом мне выволочку сделала: оказывается, я ее должен был как-то по-другому уговорить, чтобы свадьба была по правилам, с платьем и шампанским.

— Обожди, — удивился Ян, — но ведь у вас была свадьба? Вы же видео всем гостям показываете!

— Конечно, была, — кивнул отец, — ресторан я отменить не успел. Так что в назначенный день все прошло почти по плану. Просто без загса. Так что, сын, кончай ерундой маяться, иди к своей Геуле и покажи, что мужик!

— Но у Коэльо сказано… — начал Ян.

— У Коэльо! Нашел писателя!

*

Геула догнала классную возле учительской.

— Светлана Федоровна, — сказала она, — можно с вами поговорить?

— Да, пошли, только давай быстрее, у меня урок, пятиклашки мне кабинет разнесут.

Геля глубоко вздохнула и вывалила на классную все — про то, что ей просто нужно уйти из этой школы, что она уже все решила, но ей нужно как-то уладить конфликт с Оксаной Витальевной, потому что та не даст ей спокойно сдать экзамены, а ей не нужен блестящий средний балл, достаточно действительно среднего.

— Подожди, — удивилась классная, — чего ты боишься? Как тебе могут помешать сдать экзамены?

— Да она завалит меня! — в сердцах выпалила Геула.

— Геля, успокойся! — уверенно сказала Светлана Федоровна. — Оксана Витальевна может тебе попасться в комиссии только на одном экзамене, да и то случайно. Даже если она тебе поставит шесть, это что-то изменит? Посчитай свой средний балл, мне кажется, даже если ты все экзамены сдашь на пятерки, у тебя все равно будет выше семерки. Чего ты паникуешь?

Геля растерянно посмотрела на классную.

— Иди на урок, — сказала та, — и не дуры мне галаву́.

*

Заснуть Ян так и не смог. То ли днем выспался, то ли папины слова слишком его взбудоражили.

Ян честно лежал в темноте и раздумывал, что он теперь должен делать. Планы, один другого грандиознее, сменяли друг друга.

Признаться в любви и унести Геулу на руках в закат.

Не признаваться, а покончить с собой прямо у Гели на глазах (тогда она точно догадается).

Написать романс и исполнить.

Уехать в другую страну, стать там президентом, а потом вернуться за Геулой.

Стать президентом и унести в закат.

Застрелиться и стать президентом.

Унести в закат и там признаться, а уже потом уехать.

В полярную экспедицию, как папа.

Интересно, в Антарктиде есть должность президента?

И закаты?

*

Геула второй день пыталась привыкнуть к мысли, что никто не собирается травить ее дальше. И завуча бояться тоже не стоит. Особенно с учетом того, что Геля собралась уйти в молодечненский колледж. Или не уходить? Или не в молодечненский?

Поскольку дурыць галаву́ было некому, Геля продолжала грузить себя.

На перемене после первого урока ее размышления были прерваны появлением Яна.

Выглядел он диковато: взгляд в одну точку, всклокоченные волосы. Но когда Ян заговорил, Геула забыла о всех странностях его внешнего вида.

— Геула, — произнес он голосом киборга, — я тебя люблю. Не перебивай!

Геула не перебивала, она остолбенела.

— Я понимаю, — продолжал Ян, — что ты ко мне равнодушна, поэтому не можешь ответить взаимностью. Ну что ж… Насильно мил не будешь…

Геля пыталась убедить себя, что все происходит на самом деле, но не получалось. В реальности Ян никогда не смог бы выговорить «насильно мил не будешь» — и не ухмыльнуться.

— Главное, — говорил несчастный влюбленный, — чтобы тебе было хорошо. А я больше никогда не отягощу твоего существования.

«“Отягощу существования”, — напряженно соображала Геула, — он что, дряни какой-нибудь накурился?»

А Ян уже подходил к финалу своей речи:

— Обещаю! Ты меня больше никогда не увидишь. Клянусь перед твоими друзьями!

Только тут Геля сообразила, что за этим цирком наблюдают одноклассники. У девчонок от любопытства глаза стали как на картинках про базедову болезнь. Парни тихо корчились от смеха.

От растерянности Геула принялась оправдываться перед зрителями:

— Это Ян! Мы с ним канал на ютубе ведем… вели…

— А! — обрадовался Присмаков. — Так вот кто ту порнушку с Гелькой снимал!

Геула уже собиралась, как в старые добрые времена, огреть хама учебником, но ее опередил Ян. Он повернулся к Присмакову и сказал все тем же нечеловеческим голосом:

— Вот видишь! И этот юноша в тебя тоже влюблен.

Класс наконец расхохотался. Присмаков замер с выпученными глазами. Если бы его обозвали козлом или придурком, он бы знал, как реагировать. Но «юноша» порвал шаблоны в мелкие лоскуты.

— Он просто маскирует свои чувства, — не сворачивал с колеи Ян, — под насмешку. Это нормально. Кто кого чубит, тот того и любит.

Некоторые одноклассники от хохота начали сползать под парты. Но Ян продолжал как ни в чем не бывало:

— Друг! Не стесняйся своих чувств! Скажи ей! Вдруг тебе повезет!

Ян вышел. Хохот достиг апогея. Не смеялись только Геула и Присмаков.

— Дебил! — крикнул Присмаков в дверной проем, в котором только что скрылся Ян.

*

Уроки Геула как-то досидела, но как только попала домой, завалилась спать.

Разбудила ее мама странным вопросом: