Генерал не сдался. Теперь подошла основная часть испытанной дивизии «Лейбштандарт» и передовые группы 1-й танковой дивизии. Брайт бросил их в бой. Двум опытным формированиям действительно удалось отвоевать некоторое пространство и дать возможность 16-й танковой дивизии продвинуться еще немного. К 8 февраля «тигры» и «пантеры» Беке вышли на реку Гнилой Тикич с частями 16-й танковой дивизии и «Лейбштандартом». Этой реке суждено было сыграть решающую роль в судьбе Корсуньского «мешка». Несмотря на все их неимоверные усилия, полкам 3-го танкового корпуса не удалось пройти дальше».

Офицеры дивизии «Великая Германия» рядом с командирской «Пантерой» Ausf.A.

Подбитая «Пантера» модели А. У танка отсутствует первый опорный каток из наружного ряда. Навешивание на борта башни запасных траков для дополнительной защиты было обычным явлением. 1-й Украинский фронт, 1944 год.

13 февраля в полку «Беке» оставалось только 13 исправных «тигров» и 12 «пантер». Тем не менее Беке продолжил наступление совместно с 1-й танковой дивизией, тем более что до «котла» оставалось 2–3 км. В 3.30 утра 16 февраля подполковник Беке наблюдал, как первые подразделения начинают выходить из окружения. По немецким данным, из «котла» под Корсунем удалось вывести до 35 тыс. солдат и офицеров. Выходом из окружения они во многом обязаны тяжелому танковому полку «Беке».

При подсчете немецких потерь необходимо учитывать одно немаловажное обстоятельство. Сразу после вывода из кольца окруженных шедшие им на выручку танковые соединения начали отход на исходные позиции, причем отходили вдвое быстрее, чем наступали. Весьма сомнительно, что в этих условиях им удалось эвакуировать с поля боя все поврежденные танки. При отходе часть техники просто бросалась по причине отсутствия топлива и распутицы. Это положение хорошо иллюстрируется следующим документом:

«19 февраля 1944 года в 11.00 танковая рота 13-го гвардейского тяжелого танкового полка в составе пяти тяжелых танков ИС- 85 была выдвинута для поддержки 109-й танковой бригады, которая атаковала опорный пункт противника в д. Лисянке (оборонялся 1-й немецкой танковой дивизией. — Прим. авт.). К моменту ввода в бой тяжелых танков участвовавшие в атаке Т-34 109-й бригады были подбиты огнем «пантер», занимавших оборону на северо-восточной окраине Лисянки. Последнее обстоятельство позволило немцам сосредоточить огонь на ИС-85, подпустив их на 600–800 м. В результате два ИСа были сожжены, а три подбиты.

Весь день 19 февраля противник с боями удерживал свой передний край в Лисянке, а ночью отошел, оставив 21 боевую машину (16 «пантер», 3 Pz.IV и 2 StuG.III), частью подорванные, а частью совершенно исправные, но без топлива (во время боя немецкая авиация сбрасывала для танков горючее в бочках)».

«Пантера» варианта А, подбитая на улице Львова. Июль 1944 года.

Об этом эпизоде, заимствованном из «Отчета о боевом применении танков ИС-85» (ЦАМО, фонд НИИБТПолигона), хотелось бы порассуждать. Огневой бой немцы выиграли, но в итоге танки свои бросили. Учитывать ли их в качестве боевых потерь?

Конечно! Не лучше, надо думать, обстояло дело и в полку «Bake», который продвинулся ближе к «котлу», чем 1-я танковая дивизия. Так что какие там пять подбитых танков! Скромнее надо быть, господа!

Справедливости ради следует признать, что действительно потери советских танков были значительные — немецкие машины обладали более мощной броневой защитой и вооружением (по этим показателям Т-34 никак не тянул против «Пантеры»), к тому же сказывался более высокий уровень боевой подготовки немецких танкистов. Кроме всего прочего, следует учитывать, что «Пантера» появилась на Восточном фронте в тот период, когда Красная Армия наступала. А наступающий, как известно, всегда несет большие потери, чем обороняющийся. Боевые действия быстро выявили преимущественно оборонительные качества «Пантеры» как танка, стрелявшего в основном с места. В тех же случаях, когда приходилось атаковать «пантерам», ситуация с потерями была иной.

Установка пулемета MG34 на рельсе командирской башенки.

С 27 марта 1944 года, например, в боях за Ковель участвовало 17 «пантер» 8-й роты 5-го полка 5-й танковой дивизии С С «Викинг». 30 марта рота предприняла атаку на город, при этом пять танков было уничтожено.

Части Красной Армии захватили довольно много исправных «пантер». По ним было даже выпущено руководство службы на русском языке. Трофейные «пантеры» вручались, как правило, лучшим экипажам и использовались преимущественно в качестве истребителей танков. В частности, в уже упомянутой 109-й танковой бригаде захваченные немецкие танки эксплуатировались вплоть до июля 1944 года!

Трофейные «пантеры» Ausf.A из роты гвардии лейтенанта Сотникова. Район восточнее Праги (пригород Варшавы), 1944 год.

Всего же с 1 декабря 1943 года по 30 ноября 1944 года, то есть за год, немцы потеряли на Восточном фронте 2116 «пантер».

На Западе к моменту высадки союзников в Нормандии 6 июня 1944 года в танковых соединениях Вермахта и войск СС насчитывалось 663 «пантеры», которые оказались «твердым орешком» для союзнических войск.

Первыми в бой вступили две роты «пантер» из 12-й танковой дивизии СС «Гитлерюгенд». В 22 часа 8 июня 1944 года танки без затруднений преодолели открытую местность близ Ле Буржа и приблизились к Бреттевилю. Там они попали под прицельный огонь замаскированных противотанковых орудий 3-й канадской дивизии. В свете пламени горящих домов «пантеры» стали легкой добычей для канадских артиллеристов, уничтоживших три танка. На следующий день 12 «пантер» вновь угодили в засаду. В результате на поле боя осталось 7 немецких танков. При этом один или два танка были подбиты, попав под огонь тяжелой корабельной артиллерии (снаряды калибра 406 мм, выпущенные с английского линейного корабля «Нельсон»).

В отечественных источниках под этим снимком обычно давалась подпись: «Франция, лето 1944 года». Но это не Франция, это — Восточная Пруссия. Выкрашенная в «засадный» камуфляж «Пантера» Ausf.G из 5-й танковой дивизии выцеливает не «шерманы», а «тридцатьчетверки». Осень 1944 года.