— Отвези, — кивает Демидов. — Говорят, возле нее Равиль Садыков пасется, — усмехается он.

И все-то нашему генералу докладывают!

— Есть такое. У Лайлы нет больше никого, а Равилю ли не знать, как хреново без поддержки. У девочки психотравма. Ее лечить и лечить да к реальной жизни адаптировать. Так что, если вы намекаете на личное, то это вряд ли.

— Вот всем бы нашим освобожденным на пути такого, как ты, Виктор, — смеется полковник.

— Просто так вышло, — жму плечами. — Как вы с товарищем генералом говорите, оно все стало личным. Так что, я чем мог, помог. Тут было без вариантов. Дальше уже сами будут разбираться, у меня Элина. Я ей нужен.

— Будет у тебя такая возможность. Не затягивай со сдачей документов по Гаджиеву. Я тебе отпуск подписал. — Демидов забирает у полковника папку и сам протягивает мне. — А к нему прилагается премия, звездочка и новая должность сразу, как вернешься на службу. С учетом того, что ты после командировки не догулял, у тебя месяц. Как раз подпол ваш дела подготовит, чтобы тебе передать. Ну, — усмехается генерал, — поздравляю, что ли, подполковник Завьянов!

— Служу России! — тут же подскакиваю.

— Да сядь ты, — машет на меня рукой. — Это в субботу на торжественном вручении будешь орать. За рулем? — интересуется Демидов.

— Да, товарищ генерал.

— Водителя вызовешь. Когда еще ты с генералом выпьешь?

Разливает коньяк по бокалам. Пьем, потому что здесь никто не видит и можно в неформальной обстановке поговорить о важном. На официальном приеме будет положенная дистанция. Мало кто знает, что с Демидовом у меня тоже личное, если можно так сказать. С ним и с Валентином Геннадьевичем пересекались на боевых спецоперациях не один раз. Только здесь ни сколько привилегии, сколько степень ответственности сильно возрастает. Косячить еще страшнее, потому что спросят и по службе, и лично, ну и накажут, если что, жёстче.

Растягиваю свою порцию коньяка на все время беседы. И чего они меня все напоить норовят? Сначала Тоха, теперь вот начальство. Повод есть, я понимаю. Такое сложное дело закрыли. Столько лет бодались с Алиханом и наконец все закончилось. Я пока не ощущаю особой радости от нового звания. Не знаю… Отпуску радуюсь больше. Просто чертовски устал. Я мысленно уже свалил из города вместе с Элиной, отключил связь и исчез для всех на предстоящий месяц.

Мечты…

Гриша забирает меня от «стекляшки» и везет в контору. До вечера подбиваю оставшиеся бумаги, чтобы завтра все сдать, а заодно тихонечко радую своих парней. Им тоже выписали премию, а тем, кто участвовал в боевой части операции, в дополнение к ней выписали по три лишних выходных.

После работы у меня уже привычный маршрут… К своей Эльке.

На подлете к клинике принимаю звонок от Равиля.

— Лайла пришла в себя, — сообщает он.

Ну вот и славно. Молодец девочка. И маленького Амина в клинику везти не пришлось.

Виктор

Две недели спустя

У меня в руке еле помещается огромный букет цветов. От теплого ветра пыльца с букета летит прямо на белую рубашку.

— Подержи, — отдаю цветы Антону. Стараюсь аккуратно привести себя в порядок.

Улыбка до ушей. У меня, как у подростка весной, бунтуют гормоны, и сердце шарашит в тахикардии при одной мысли, что сейчас я заберу свое. И заберу очень интересно, ведь у нас с Элиной изначально все складывалось совсем не по классике. Правда, я не хотел, чтобы так, но Равиль поставил мне условие.

— Я отдам тебе ее только через ЗАГС, — заявил он примерно неделю назад, когда я выспался, привел в порядок голову и оказался готов к разговору. — Ты подарил ей самое ценное — жизнь. По закону совести я просто не имею права тебе отказать. Все правила и традиции мы все равно уже нарушили. Мне нужно твое слово, Виктор, что ты будешь беречь мою сестру.

— Даю слово, что буду любить ее и оберегать, — ответил ему.

Равиль только кивнул, и мы начали подготовку к свадьбе.

Нет, он не смирился с тем, что отдает мне сестру. Принял. Думаю, когда Рав лично убедится, что Элина счастлива, сможет успокоиться. А пока мы с Гришей и Антоном стоим прямо у клиники, ждем мою красивую девочку.

Из салона украшенной разноцветными шарами тачки играет легкая музыка. Я сканирую дверь клиники и вздрагиваю каждый раз, когда она открывается. На крыльцо высыпал свободный медицинский персонал с мобильниками. Подтянулись Элин кардиолог и Карп Савелич. Я бы тоже, наверное, попялился на то, как невесту прямо из больницы увозят в ЗАГС.

В очередной раз открывается входная дверь. Ее тут же придерживает одна из медсестричек. В проходе появляется моя Элька в нежном, кружевном белом платье. На ножках белые балетки без каблука. Нельзя ей пока такую нагрузку. Талию обнимает широкий пояс, расшитый маленькими кремовыми жемчужинками. Изящные ручки закрыты длинными полупрозрачными перчатками, закрепленными на указательных пальцах тканевыми петлями. Никакого открытого декольте. Более плотная ткань платья переходит в кружево, закрывающее мою девочку по самую шею. На нем тоже рассыпались жемчужные бусинки. И венчает всю эту нежность фата, струящаяся по распущенным темным волосам и закрывающая лицо.

Старший брат крепко держит ее под руку. Нервным движением поправляет галстук и делает первый шаг ко мне. Под аплодисменты медицинского персонала Гриши, Антона и музыку из машины Равиль подводит ко мне сестру. Пристальный взгляд его потемневших карих глаз без слов напоминает мне, что я обещал заботиться о ней. Киваю, понимая все его переживания и опасения.

— Береги ее, — коротко, но и это ему дается непросто.

Равиль передает мне руку Элины, накрывает наши ладони своей, сжимает, отпускает и делает несколько шагов назад. Поднимаю фату, открывая для себя любимое личико.

— Ну вот и все, — улыбаюсь ей. — Кощей забрал своей самое ценное сокровище. Ты готова, моя самая красивая девочка?

— Да, — скромно опускает взгляд в пол, а в уголках ее губ прячется теплая улыбка.

Под свист, поздравления и новую волну аплодисментов рассаживаемся по машинам и едем прямиком в ЗАГС.

— Эль, у меня не было возможности познакомить вас раньше. Это мой младший братишка, Антон.

— Привет, — улыбается ей Тоха, повернувшись к нам с переднего пассажирского.

— Здравствуйте, — все еще смущается моя скромняжка.

— Ты теперь член семьи, так что давай без официоза, — просит Антон.

— Хорошо, — кивает ему Эля и крепче держится за мою руку.

— Не устала? — волнуюсь.

— Вик, — смеется она, — я сейчас начну думать, что ты сомневаешься в том, что собрался сделать.

— Еще чего! Не дождешься! Я просто беспокоюсь, — подношу к губам ее руку и целую через тонкое кружево перчатки.