Но вместо выполнения моей просьбы, Миша хватает меня за две икры и с силой дергает на себя подминает, наваливается сверху.

Боже! Паника захлестывает с головой. От осознания того, что сейчас происходит сердце стучит так громко, что кажется вот-вот выпрыгнет из груди. Кровь пульсирует в висках, заглушая мой собственный голос.

– Миша! – но муж зажимает мне рот ладонью и начинает срывать с меня вещи.

Я извиваясь под ним ужом, пытаюсь вырваться, освободиться, но стальная хватка мужа пресекает все мои попытки.

– Мммм. Мммм, – мычу, колотя кулаками по его спине, но мне кажется его это только больше заводит.

Миша упирается коленом между моих ног и отпустив рот, мгновенно перемещает ладонь мне на шею.

– Ну, что? Нравится тебе моя любовь, любимая?

Склонившись к моему лицу, он с остервенением накидывается на мой рот.

У меня затуманивается разум от ненависти, а нутро выворачивает наизнанку от омерзения.

Перехватываю его шею двумя руками и вдавливаю большие пальцы в кадык. Зря. Муж перехватывает обе руки, длинные пальцы словно наручники крепко держат запястья. До боли в суставах сжимают их.

Миша на мгновение отрывается от моего рта, только для того, чтобы запрокинуть мне руки над головой. Пользуясь моментом шиплю ему в лицо:

– Прекрати, Миша. Не делай ошибки!

– А то, что? – холодная, бездушная ухмылка пугает.

Миша больше не разговаривает. Он опускает взгляд, оглядывая меня с головы до пояса.

Становится до одури противно от его липкого, оценивающего взгляда.

– У тебя же есть новая любовь Миш. Она не простит, если узнает, что ты спал со мной. Она же будет ревновать! А я Миш сделаю все, чтобы она узнала. Слышишь! Миша нет! Не надо. Не надо…

10.2 Черновик

10.2 Черновик

Миша хватает меня за грудь с силой прикусывая кожицу. Вскрикиваю от пронзившей меня боли. На глазах тут же выступили слезы. Выгнулась дугой в очередной попытке скинуть с себя мужа.

– Не дергайся, – рычит мужчина, продолжая кусать там где были открытые участки кожи.

Слезы обиды уже не сдержать, они ручьями льются из глаз.

– Сволочь! Маньяк! Извращенец! Отпусти меня! Отпусти! Я … я… – дыхание сбивается в тот момент, когда Миша схватившись за пояс штанов тянет их вниз. – Нет! Нет! Миша!

У меня от осознания того, что муж задумал, заледенело все нутро. Только в висках продолжало пульсировать жаром. Разнося по венам еще горячую кровь.

– Я тебе этого никогда не прощу. Слышишь? Никогда, – вместо голоса из моего горла вырывается рык.

– А мне плевать, Марин. Твой папаша испортил жизнь мне, а я испорчу жизнь его дочурке. Как говорится око за око…

Злобный оскал искривляет его рот.

Он пробегается вниз по мне жестким взглядом, задерживаясь на долю секунд на груди. В зрачках полыхнуло пламя, от которого на затылке зашевелились волосы:

– Если ты ко мне прикоснешься, я тебя убью. Я клянусь, что сделаю это…

– А ты ничего такая. Еще можешь вызвать интерес. И мои укусы для мужика с которым ты ебалась, пусть будут как напоминания того, что баба ему досталась уже пользованная. Ну ничего сейчас еще внука твоему бате заделаем, и отпущу тебя. Не вырывайся ты…

Хлесткая пощечина обжигает лицо неожиданно. Охаю и застываю.

– Я же сказал, не рыпайся, Марин. Сама напросилась,нечего меня было злить.

Миша до хруста сжимает мои запястья, а я уже не чувствую боли, только дикий, граничащей с сумасшествием ужас. Мое тело, словно превратилось в бревно недвижимое. Окоченело до судорог в суставах. В груди уже во всю бушевала паника.

Терзая остатки здравомыслия как голодные псы кусок мяса.

Бороться с мужем за свою свободу становится все труднее. Он слишком силен. А моей силы с каждым рывком, с каждым ударом остается все меньше и я где-то на краю подсознании уже готова к поражению. И когда на мне остаются только ошметки ткани от некогда целого спортивного костюма и преград к доступу моего тела нет, неожиданно спёртый, наэлектризованный воздух пронзает звонкая трель телефона.

Миша на мгновение замирает. Вижу сквозь затуманенные от слез глаза, как по его лицу прокатывается спазм, превращая фейс в омерзительную гримасу. В воспаленном сознании проскальзывает догадка о том, что ему звонит “любимая”, и по тому как настойчиво долбит мелодия, вызов он принять должен.

– Блять! – срывается злобное с губ.

Миша впивается в меня ожесточенным, пропитанным похотью взглядом.

– Я скоро вернусь и мы продолжим, – предупреждает меня, освобождая из своего железного захвата.

Я тут же пользуюсь полученной свободой и перебирая ногами по матрасу подтягиваюсь к изголовью, прикрываясь руками. Смотрю на мужа затравленно.

– Ну у тебя и видон Марин. Ты что забыла, как члены выглядят?

Пьяный хохот оглушает и Миша не надевая штанов, размахивая своим детородным органам отправляется за телефон в зал.

Оцепенение проходит спустя мгновение. Вскочив с кровати я подбежала к двери захлопнула ее, закрыла на замок. Прижалась спиной. Холодок пробежался по коже

оставляя после себя мурашки. Суетливо шарю по спальне взглядом в надежде найти что-то, чем можно подпереть дверь.

– Любимая, – раздается возле двери голос мужа и у меня ноги подкашиваются, сползаю по двери на пол.

Страх бьется в висках будто молот по наковальне. Двумя руками цепляюсь за ручку. Вкладываю всю силу что есть. Он не войдет сюда.

– Давай встретимся, зайка. Я тоже по тебе скучаю. Да. На нашем месте.

Ручка дергается в моих руках, как собственно и деревянное полотно, которое с той стороны толкнули.

– Блять, – рычит муж. – Что?! Нет, любимая. Все нормально. Да, она дома. Закрылась в комнате ,дура тупорылая. Думает наверное, что у меня на нее может встать, – голос мужа пропитан сарказмом. – Эй, Марин. Слышишь! Открой дверь. Мне нужно взять свои вещи!

Наигранно. Пафосно. Будто бы ему совсем до меня нет дела, отвечает при своей любовнице. Но ведь он лжет! Лжет потому что чуть не изнасиловал меня. И у него явно стоял.

– Ты и так одет, Миш. Я не открою. Уходи.