тот день, чтобы испытывать меня, — сказал я. — Приведи все в порядок, и мы, блять, сможем уйти.

Я тер грудь, хотя знал, что странная тяжесть не исчезнет, пока я не вернусь к Софии. Один из моих солдат предал меня. Пропала важная партия оружия. Арбен выставил меня дураком. Но больше всего я злился из-за того, что пришлось разлучиться с женой. Я не смогу увидеть, как она проснется, взъерошенная и милая. И за это албанцы должны умереть.

35

СОФИЯ

— Что-нибудь хочешь, Анджело? — Спросила я, разглядывая витрину с пирожными и облизываясь. Мы были в одной из самых популярных пекарен в городе, и я хотела попробовать все для вдохновения.

— Мне ничего не нужно, bella, — ответил он.

Я взглянула на Анджело. Он стоял возле моей коляски, его глаза беспокойно бегали по переполненному кафе.

— Конечно, нужно. Если я не потрачу много денег, Маттео будет ругаться.

Анджело фыркнул.

— Будто Босс сможет на тебя накричать, — сказал он, бросив взгляд на витрину. — Возьми то, что считаешь вкусным, хотя это все равно не сравнится с твоей выпечкой.

Мои щеки запылали от комплимента.

— А что, если мы возьмем каждого по одному? — предложила я.

Это было излишне, расточительно, но я хотела попробовать все. И к тому же, мы поддерживали маленький бизнес.

— Отличный план, синьора Росси, — сказал Анджело с улыбкой. Затем его взгляд снова вернулся к двери, куда вошли два бизнесмена. — Но, может быть, нам стоит взять все с собой в квартиру?

— Что-то не так?

— Нет, — быстро ответил он.

— Очень убедительно.

Когда я проснулась, Маттео уже не было. Я спросила у Анджело, куда он ушел, и он пробормотал что-то о том, что Дон должен проверить что-то за городом, но его беспокойство было очевидно.

— Что происходит?

Глаза Анджело снова заскользили по кафе.

— Не здесь. Давай просто возьмем все и пойдем.

Продавщица с татуировками округлила глаза, когда я попросила по одному пирожному каждого вида, но мне удалось не дрогнуть, когда я прикладывала свою кредитную карту. Это была самая большая сумма, которую я когда-либо тратила. Я надеялась, что Маттео говорил серьезно о том, что хочет, чтобы я тратила его деньги.

— Нам, возможно, придется дважды сходить до машины, — сказала я, глядя на растущую башню коробок с выпечкой.

Анджело хмыкнул, но его поза оставалась напряженной. Когда коробки были готовы, он помог уложить их на мои колени и повесил пакет на ручку коляски.

— Нашла преимущество инвалидного кресла, — сказала я, и Анджело слабо улыбнулся.

Нудл незаметно понюхал коробки, и я строго посмотрела на него. Он тут же сел, его глаза были полны милой, но слегка разбивающей сердце вины, которую могут выразить только собаки. Выражение его лица быстро сменилось на счастливое, когда я погладила его по голове и дала ему лакомство.

— Пошли, — грубо сказал Анджело.

Напряжение, исходившее от него, заставило меня нервничать, и я тоже была готова вернуться домой, в квартиру к Маттео. Становилось все труднее быть вдали от него. Наш вчерашний день был идеальным. Он все еще не показывал чувств, но в его непробиваемой защите начали появляться трещины. Я хотела увидеть, что еще я смогу получить от него.

Я последовала за Анджело из пекарни, бросив через плечо «спасибо» девушке за прилавком.

Прежде чем я смогла обойти всех на тротуаре, из уст Анджело вырвалось проклятие:

— Пиздец.

Мое сердце подскочило к горлу, когда его рука схватила меня за шею.

— Ложись, София! — закричал он, толкая меня на землю.

Я вскрикнула от боли, когда мое колено ударилось о тротуар. Боль пронзила ногу, как кинжал. Коробки с выпечкой разлетелись.

Что происходит? Замешательство и разочарование заполнили меня, пока я не услышала выстрелы.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Сердце бешено колотилось. Я была совершенно беззащитна — без оружия, едва способная двигаться из-за боли в ноге, полностью незащищенная. Я рванулась вперед и схватила Нудла, обняв его и прижав к земле. Он лизнул мне лицо и тихо заскулил, но остался рядом.

Люди бегали вокруг нас, крики наполнили воздух. Тело Анджело прикрывало меня, его руки были подняты, и он открыл ответный огонь по тому, кто стрелял в нас через улицу.

— Нам нужно добраться до машины, — прохрипел он, присев на корточки.

Он взял меня на руки и пронес несколько футов, пока пуленепробиваемый внедорожник не укрыл нас. Пули стучали по машине, и Анджело пригнулся, прежде чем выстрелить еще несколько раз. Я держала руку на ошейнике Нудла, следя за тем, чтобы он не убежал.

— Звони Боссу, — приказал Анджело, вытащив телефон из кармана и бросив его мне. — Сейчас же, София.

Мои руки дрожали, когда я набирала номер мужа. Он ответил на втором гудке.

— Алло.

— Маттео, — мой голос дрожал, и я подавила всхлип.

— София? Что случилось? Где Анджело?

— Кто-то стреляет в нас возле пекарни. Пожалуйста, приезжай.

36

МАТТЕО

Пожалуйста, приезжай.

Слова пронзили мое сердце, словно кинжал. Услышав панику в голосе Софии, я почувствовал, как по лбу побежал холодный пот.

— Быстро к пекарне, — рявкнул я на Ромео, который вел машину.

Мы только что вернулись в город и были всего в нескольких минутах от квартиры. Ромео нажал на газ и свернул, направляясь к пекарне, что была в нескольких кварталах отсюда. Анджело с утра согласовал эту поездку со мной, и я дал разрешение, зная, что это обрадует Софию. А теперь она была в опасности.

— Что происходит? — Спросил я сквозь стиснутые зубы.

— Стрельба прекратилась, — прошептала она.

Раздался шорох, и затем трубку взял Анджело.

— Трое мужчин стреляли по нам. Я убил двоих, третий сбежал. Полиция уже едет.

Мы свернули в квартал, где была пекарня. Люди прятались за машинами, и улица была на удивление пустой для полуденного Манхэттена. Вдалеке зазвучали полицейские сирены, и я выругался. Выскочил из машины еще до того, как Ромео успел ее остановить, я побежал к черному внедорожнику.

Я обогнул машину, и мое сердце едва не остановилось, когда я увидел Софию, лежащую на тротуаре, обнимающую собаку. Анджело был рядом, помогая ей сесть. Внезапный прилив облегчения и благодарности охватил меня — он не пострадал и защитил мою жену.

Я опустился на колени, поддерживая Софию за спину.

— Черт, tesoro mio11. Ты ранена? — я не мог вспомнить, когда в последний раз мой голос звучал так испуганно, но когда она посмотрела на меня глазами, из которых катились слезы