— Я не позволял ей ничего делать. На случай, если ты не заметил, эта девчонка делает все, что ей, черт возьми, заблагорассудится, и, очевидно, ей доставляло удовольствие думать, что она помогает твоей никчемной фиолетовой туше.

— За исключением того, что я не помню, чтобы видел ее на драке. Ты тоже, если уж на то пошло.

— Не всем из нас нравятся кровь и хаос. Я знал, что ты одержишь верх, поэтому решил придерживаться плана и подготовить корабль к отправлению.

И они должны уезжать. Макл понимал это на каком-то уровне. Он избежал опасной зоны — или, по крайней мере, ее неизбежной части. Как только он покинет поверхность планеты, став просто еще одним кораблем, отправляющимся в космос, он вернется к планированию следующей миссии. Он ничего не был должен человеку.

Возвращаться было глупо. Склонно к самоубийству. Он должен был сбежать, пока у него был шанс. И все же, несколько галактических единиц спустя, под покровом темноты, он был там, проникнув в дом негодяя, который украл его человека. Он мог бы винить в этом свое эго, свою потребность превзойти вора, похитившего Оливию. Но в глубине души Макл знал истинную причину. Настоящую причину.

Он сделал это, чтобы спасти Оливию. Неважно, что он никогда не встречал женщину, которая бы так сильно его раздражала. Которая задействовала его чувства на уровнях, которые он и представить себе не мог. Которая заставляла его подвергать сомнению каждое правило, которое он выучил. Он не мог игнорировать тот факт, что она вернулась за ним. Столкнулась с ее отвращением к тому, чтобы встретить смерть, чтобы помочь ему. Макл не мог оставить ее здесь, особенно когда узнал, что Мерфи не стал бы использовать свою особую способность появляться в разных местах, чтобы спасти ее.

— Что ты имеешь в виду, что ты не будешь этого делать? — Макл зарычал, когда его информационная сеть выдала ее местоположение.

В своем человеческом обличье для их разговора Мерфи пожал плечами.

— Я бог, а не волшебник. Я не могу просто изменить ход судьбы, когда мне это не нравится. Или телепортировать более одного человека одновременно, — неохотно признал он.

— Тогда каков твой план по ее спасению?

— У меня его нет. Но Оливия знала, что это возможно. Шанс быть захваченным в плен есть всегда. Это часть острых ощущений. Ты должен это знать. Хотя, потеряв ее, я полагаю, ты остаешься без няни для своей кузины. Позор.

— Позор? Кого, черт возьми, волнует Трен? Мы не можем просто оставить Оливию этому развратному инопланетянину.

С его связями Маклу не потребовалось много времени, чтобы выяснить, кто похитил его человека. Местный главарь мафии, не крупный мошенник, но достаточно высоко стоящий по финансовой лестнице, чтобы Макл знал, что он не может просто ворваться и потребовать вернуть Оливию.

— Почему бы и нет? Он, конечно, не хуже тебя.

— Именно это я и хочу сказать.

Кто-то еще пытался прикоснуться к Оливии? Он убьет и станцует над его мертвым телом. Преследуя цель отомстить, с меньшим планированием, чем он предпочитал, Макл обнаружил, что карабкается по стене высокого здания, многоквартирного дома, сделанного из черного стекла, лучшего цвета для смешивания с окружающей средой. Присоски на подошвах ног и ладонях рук Макла помогли ему подняться, силовое поле, подпитываемое энергией, непосредственно за пределами конструкции делало бесполезными любые электронные попытки взобраться по внешней стене. Это была изнурительная работа — для любого, кто не был таким сильным, как он.

Макл быстро поднялся по зданию на верхний этаж и вышел на балкон. Перевалившись через перила, он прижался плашмя к холодному камню и прислушался. Сигнализация не сработала, и он не слышал никаких признаков того, что кто-то его заметил. Медленно продвигаясь вперед, он вгляделся в маленькую щель света, пробивающуюся из-за занавески, задернутой над стеклянными дверями балкона. Он ничего не мог видеть или слышать, но легкий удар басов от музыки, играющей внутри, музыки, которая, вероятно, скрывала звуки ужаса, когда злодей делал с его человеком.

«Я иду, чтобы спасти тебя, варварша».

Обдумывая свой следующий шаг — нырнуть в окно в стремительном нападении, которое отлично смотрелось бы, если бы его засняли на пленку, или прокрасться незамеченным — выбор был сделан в тот момент, когда он услышал визг Оливии.

Один выстрел, чтобы разбить стекло, и он вкатился внутрь, вскакивая с направленными на врагов пистолетами, только для того, чтобы остановиться при виде того, что предстало его глазам.

Одетая в шелковый красный халат, чистая, со стаканом искрящейся жидкости в руках, Оливия не казалась слишком испуганной.

— Макл, что ты здесь делаешь? — Оливия ахнула.

— Очевидно, спасаю тебя от участи хуже смерти, — был его сухой ответ. Он бросил один взгляд на уютную обстановку — приглушенное освещение, буфет с едой и кровать в углу — развернулся на каблуках и вышел обратно на прохладный ночной воздух — его гнев кипел, грудь странно болела.

***

Оливия вскочила с дивана, удивленная и в то же время глупо обрадованная, увидев Макла. Каджоб, ее старый друг, с которым она работала раз или два в прошлом, сделал паузу в рассказе о своем последнем подвиге — том, который заставил ее смеяться всего несколько мгновений назад, — посмотрел на нее, затем на разбитую дверь патио.

— Я так понимаю, ты его знаешь?

— Да. Если ты извинишь меня, мне нужно поговорить с ним. — Она обошла разбитое стекло и вышла через колышущиеся занавески, чтобы найти Макла, смотрящего в ночное небо.

Она колебалась, не зная, что сказать. Момент тянулся, напряженный, но она не могла бы сказать почему. Она хотела прикоснуться к своему фиолетовому наемнику. Заставить его встретиться с ней лицом к лицу. Сказать что-то. Она заложила руки за спину и заговорила первой.

— Я удивлена, увидев тебя здесь.

— Я не оставляю своих союзников позади.

Хм. Странно, «Руководство для наемников» советовало сокращать союзников, которых поймали, потому что была вероятность, что они скомпрометируют вас. Она действительно ожидала, что он сбежит при первом же удобном случае — и никогда не оглянется назад.

— Я не могу поверить, что ты вернулся за мной, Фиолетовый.

— Ну, я бы этого не сделал, если бы знал, что тебя не нужно спасать, — был его горький ответ.

Если бы она не знала лучше, то сказала бы, что в его голосе звучала обида и легкая ревность. Макл? Ее шутник?

— Но ты этого не знал и все равно пришел. — Она положила руку