– Откуда ты знаешь номер телефона Виолетты Штефаниц в Германии? Почему она называет тебя по имени, как давнего знакомого?

– Ты псих, Струге! У тебя мания преследования! Ты забыл, что ты – судья, и никак не можешь вспомнить, как выглядит следователь прокуратуры! Ты завис, Антон! Я не знаю номера телефона Штефаниц, и уж что совершенно точно, так это отсутствие связи между мной и ей. А сейчас слушай меня внимательно. Я…

Разговаривать дальше не было ни смысла, ни желания. Если Пащенко уперся рогом – его не сдвинуть с места. То же самое он знает обо мне. Осталось дождаться Земцова и попытаться что-нибудь спланировать на ровном месте. Если, конечно, Земцов не приведет сюда Гурона или Ступицына. Или – обоих вместе. Я уже ничему не удивлюсь. Тогда у меня останется лишь адвокат Яновский. Да и тот, поняв, что судья Струге вскоре может судьей не быть, увильнет в сторону, как карась. Зачем ему Струге, если тот не СУДЬЯ?

Ждать опера долго не пришлось. Он решительно вошел в ту часть своего кабинета, где находился я, и хлопнул передо мной лист бумаги. На таких обычно пишут рапорта об увольнении или заявления с просьбой выдать материальную помощь. Обычный лист белой бумаги формата А4.

– Пиши заявление!

Я же говорил…

– Какое, Саша? – устало спросил я.

– Я, такой-то, такой-то, в связи со служебной необходимостью прошу выдать мне табельное оружие из средств УВД. На имя начальника ГУВД.

– Ты спятил?! – ужаснулся я. – Меня «убойники» ищут! Лукин из меня дворника сделать хочет! Я в отпуске! Какое оружие?!

– Я почитал закон. Там говорится, что судьи имеют право на получение оружия за счет УВД.

– Мог бы не читать, а меня спросить! Есть такое дело. Но, боюсь, объект получения и время получения ты выбрал неудачно!

– Не валяй ваньку! – Земцов поморщился. – Я уже все утряс. Начальник ГУВД ждет бумагу.

Лихо. Ты молодец, Александр Земцов. Только спешка в этом деле – вещь неблагодарная. Ты рассуждаешь, как мент, у которого понос. Будь мудр, как змей, и прост, как голубь. Давай сделаем все грамотно, чтобы тебе потом за это добро по отношению ко мне лишнюю звезду с погона не сорвали.

– У нас с Сашей дома стоит телефон с автоответчиком. Ну-ка, Макс, набери мой номер и скажи пару ласковых…

Зам Земцова прокашлялся и пробасил в трубку:

– Судила, сука, слушай сюда, чтобы потом не вспоминать там. У тебя восьмого января процесс по делу винзавода. Нам, братве, почему-то кажется, что ты неправильно «разведешь». Так вот, если «разведешь» неправильно, твой ряд восьмой, ямка номер двадцать четыре. А еще, помнишь дело Артемова? Должок за тобой. Считай, что мизинца на правой ноге у тебя уже нет. Адью.

Мы с Земцовым округлили глаза.

– Ты где так народ пугать научился?

Макс засмущался:

– Для дела ведь стараюсь…

– Молодец, – похвалил я. – А сейчас – вот тебе ключи от моей квартиры. Гони туда и привези пленку.

Следом я написал письмо начальнику ГУВД, в котором жаловался на разбойное нападение, совершенное на мою квартиру, из-за чего я был вынужден ее, эту квартиру, продать и поменять место жительства. Добавил, что опасаюсь за свою жизнь, а посему прошу не скупиться и отслюнявить мне один ПМ с шестнадцатью патронами со склада ГУВД.

– Вот так, господин Земцов. – Я придвинул лист оперу. – Судьи милиционерам заявления не пишут. А на письмецо, будьте добры, ответьте. Когда едем расписываться за оружие?

– Как только приедет Макс. – Саша прятал улыбку за седыми усами.

Но приезд зама лишь отсрочил это мероприятие. Едва глянув на него, я заподозрил неладное. Макс вынул из кармана пленку и загнал в автоответчик Земцова. Все это он делал молча, словно старательный ребенок. Земцов, созерцая обстановку, с серьезным видом вынимал сигарету. Сигарета выниматься не хотела. Земцов заметно нервничал. Он ждал звука.

Перед «угрозой братвы относительно ситуации на винзаводе» было два сообщения.

Первое (голос Саши): «Антоша, я очень соскучилась. У меня все хорошо. Здесь вполне сносно, но нет тебя. Жду тебя с нетерпением. Целую, милый».

По моей спине пробежала холодная волна…

Где вполне сносно?

Где она меня ждет?

Я постарался даже не дернуться. У меня получилось. Видно, то же самое заставил себя сделать и Земцов, потому что он даже не бросил взгляда в мою сторону.

И второе. Совершенно незнакомый мне голос: «Антон Павлович, я вам настоятельно рекомендую следить за событиями без комментариев и не предпринимать, типа, глупых действий. Как бы замереть на время. После Нового года можете шевелиться. А собаку искать не нужно».

– Гурон, – тут же объяснил Земцов. – Это его голос. Голос Гурова Вадима Андреевича.

Максу можно было ничего и не надиктовывать в трубку. К начальнику ГУВД можно было ехать и с этим.

– Но это еще не все. – Макс потер ладонью лоб. Так делают, когда досадуют на что-либо. – У последнего подъезда вашего, Антон Павлович, дома стоял синий джип «Мазда». Госномер «Алексей пять-пять-три Николай Владимир». Водителя я не рассмотрел, но на пассажирском сиденье располагался известный мне паренек из «убойного» отдела. Ступицын.

Черт! Как я мог забыть?! Ну, конечно – синяя «Мазда»!!! Именно от нее я тогда уходил с Виолеттой через дворы! Опять синяя «Мазда»! На ней увезли Рольфа, и сейчас поджидают меня. Ай-я-яй… Я поведал об этом Земцову. Макс не в курсе деятельности Ступицына относительно меня, поэтому информация проверке не подлежала. Одно непонятно – почему «убойник» так открыто работает с бандитами? Он обнаглел или просто дурак?!

– И то, и другое, – заметил Земцов. – Деньги, Антон, деньги… Люди теряют из-за них голову.

Но не настолько же… Это же неприкрытый «косяк»! Если капитана увидят в машине бандитов с сияющей рожей, то потом не отмажешься отписками наподобие: «в результате оперативного контакта получена следующая информация»… Какие контакты могут быть у сотрудника отдела по раскрытию тяжких преступлений с приближенными городского положенца Гурона? Это, уважаемые, не оперативный контакт, а взаимодействие!

Пленка шокировала. Я вдруг снова почувствовал на спине холод.

– Макс, ты проверял время получения сообщений?!

Если они следовали одно за другим, с промежутком в одну-две минуты, значит они очень тесно связаны между собой. Значит, вполне возможно, что Саша говорила под контролем Гурона!

– Первое – в девять ноль-семь. Второе – в пятнадцать двадцать. Моя «бура» – в пятнадцать сорок четыре.

Я вздохнул. Хоть разница во времени еще ни о чем и не говорит, но стало легче. Все-таки у подчиненных Земцова неплохая школа. Готов ответ на любой вопрос. Все зависит от учителя. А он у них прекрасный.