каникулы и приехать навестить родителей. Гостей пригласили самых близких, не оглашая торжества, да и Анна, находясь на шестом месяце беременности уставала сильнее прежнего.

— Анна, смотрю на тебя и не узнаю, — вглядывалась в облик сестры Люция. Ощупывала младшую, гладила по подросшему животу.

— Да я это, я! — улыбалась невеста, переодетая в кремовое свадебное платье, с пышной юбкой. — Только располневшая.

— Нет, — протянула Люция, — ты характером поменялась. Где колючий кактус? Где ехидная сестра? Где ураган протеста и своеволия?

— А..., ты об этом, — на миг опустила взгляд, пряча улыбку, а, подняв вновь, тихо призналась. — Так укротил меня колдун. Своим терпением и мудростью все бури — одним словом усмирил.

— Это каким же? — вторила Люция, наклонившись ближе.

— Любовью.

На что сестра поджала губы, и, улыбаясь, кивнула, признавая ответ. Но не удержалась и прокомментировала:

— Так что, ты убедилась на личном опыте, что зависимость есть?

— Еще какая! Но, — подняла указательный палец вверх, уточняя. — Это не зависимость сексуальная, а желание быть рядом духовно, посредством плоти. Вот! — и мазнула по воздуху ладонью для яркого эффекта.

— Кому ты это говоришь, мелкая?! — хохотнув, Люция обняла родную сестру и сжала в объятиях. — Я рада, что вы нашли друг друга и поняли. Идем, а то жених, даже такой терпеливый, сейчас снимет дверь с петель.

***

Анна, когда увидела обручальное кольцо, пустила слезу умиления: ювелирное изделие ручной работы, в форме распустившейся розы и гравировкой внутри кольца: "Моей Гюльбешекер".

— Джафар, — тихо прошептала, всхлипнув, — оно такое милое, а ты романтик.

— Хочу, чтобы глядя на кольцо, помнила о моей любви к тебе.

— Спасибо. Я тоже тебя люблю.

Обменявшись кольцами и обещаниями заботы друг о друге, молодожены получили новый для семьи документ и вышли из зала регистрации в холл для фуршета.

Анна заметила в стороне, обособленно стоящие две фигуры. Седой, высокий мужчина и рядом с ним девушка, на вид старшеклассница. Оба с интересом смотрели на молодых, но не подходили, ожидая очереди для поздравления.

— Джафар, — дернула за пиджак мужа Анна. — Кто эта пара? Они так пристально смотрят на нас, — и устремила взгляд в ответ.

— А…, это мой отец. И сестра. Сусан.

— Почему они не подходят? Ведь они тебе родные.

— Из-за чувства вины. Но долг отца быть на свадьбе детей. А сестра, она тихая и скромная. Сейчас мне стыдно за свою ненависть к ней. Она не виновата.

— Пойдем, познакомишь меня с ними, — и потянула супруга в сторону пары.

— Отец, Сусан, — кивнул головой Джафар родственникам.

— Здравствуй, сын, — отец обнял Джафара, а отстранившись, устремил пристальный взор на невесту. — И Вам, Анна, желаю здоровья, — акцентировав взгляд на талии девушки.

— Спасибо.

— Джафар, Анна, — с заметным акцентом проговорила девушка. — От души поздравляю вас и желаю долгих лет семейному счастью.

Девушка из-за скромности не подала рук, не потянулась с поцелуем. Молодожены поблагодарили за появление на торжестве и пригласили к фуршетному столу.

— Хочу сделать вам подарок, — Сабир Тариев достал праздничный конверт и вручил Джафару. — На путешествие.

— Спасибо, отец, но пока мы не в том положении.

— Я заметил, — и улыбнувшись, просиял. — Я скоро стану дедом. Уже и не верил, что дождусь от тебя внуков.

И посмотрев на Анну, что молчала и не вмешивалась в деликатный разговор двух мужчин, серьезно произнес.

— Спасибо, тебе, девушка, что вырвала из оков одиночества моего сына и что согласилась выйти замуж.

— Спасибо и Вам, что пришли на свадьбу, — и отыскав взглядом сестру Джафара, позвала.

— Сусан, не стесняйся, пойдем познакомлю с сестрой. Возможно, она у тебя возьмет интервью, — и видя недоумение девушки, пояснила. — Люция — главный редактор журнала "Жоли Жён" в России, — и, осмелев, схватила раздумывающую девушку за руку, потянула в круг гостей, оставляя наедине отца и сына.

Взрослые люди, родные, зарыв былые обиды протянули друг другу оливковую ветвь. Джафар, подобный Ною* из ковчега, принимал заботу отца, примиряясь с действительностью.

Ной* — по Библии венок из оливковых ветвей принес Ною голубь, в знак того, что гнев Бога стих и потоп прекратился.

Глава 36. Эльмира

Весна на апшеронский полуостров приходит раньше, чем в Заволжье. Скудные снегом зимы незаметно переходят в весну, быстро пробуждая природу от дрёмы.

Анна, находясь на последнем сроке беременности, все так же активно двигалась и иногда заглядывала на кафедру университета, где преподавал Джафар. Приходила и садилась на последнее место в ряду и слушала как ее муж проводит лекции. А вещать он умел и на каверзные вопросы аналогично отвечал, если находился большой умник среди студентов и охотно делился собственными наблюдениями.

Зара, что имела виды на преподавателя, притихла и старалась не выделяться из круга сокурсниц. После бракосочетания Тариев объяснил девушке, что она заблуждалась в чувствах к нему и пожелал найти мужчину, достойного ее любви.

Встречаясь взглядами с Анной, девушка склоняла голову, молча проходила мимо. А уже когда та приходила на последнем сроке, окидывала ее живот с легкой завистью, признавая поражение.

— Сегодня тема лекций: кислород. Элемент четвертой группы, второго периода…, — на этой фразе Анна уже перестала вникать в беседу, ощутив резкую схваткообразную боль внизу живота.

Он еще с вечера ныл, как не впервой за последние две недели, но на утро все стихло и Анна, успокоившись, пошла гулять до работы мужа. Схватка прошла и стихла. Огляделась по сторонам: студенты тихо сидели и писали конспекты, изредка задавая вопросы.

— Природный кислород является смесью трех изотопов, — вновь донеслось до слуха Анны речь Джафара и вместе с его голосом вдруг что то лопнуло внутри и стало мокро в промежности.

"Неужели плодный пузырь вскрылся?! Как же я в таком виде домой отправлюсь…" — уже напряглась беременная.

Преподаватель, как будто почувствовал неладное, прервал речь и посмотрел на Анну, спрашивая взглядом: все ли у нее хорошо. Анна натужно улыбнулась, слегка помахав ладошкой. Посидит до перемены, там решит как быть. Тариев, успокоившись, продолжил лекцию. Но Анна уже не слушала речь мужа, прислушиваясь к своим ощущениям. Ребенок внутри толкался активнее обычного, больно пиная по органам и впячивая пятки и кулачки в стенки матки, как будто спешил избавиться от сдерживающих движений оков. И как мать не пыталась успокоить поглаживанием по животу, смирнее не становился. К концу урока боль стала повторяться все чаще, а водичка уже не сдерживаясь, прилично намочила платье. За своими ощущениям Анна пропустила звонок, пытаясь сосредоточиться на дыхании и хаотично думая, что предпринять.

— Анни, что с тобой? — встревоженно