– У тебя нет права на самостоятельность. Ты собственность правительства. Кстати, раз уж речь зашла об этом, почему ты стерла все копии и архивы из компьютерной системы Годдарда?

– А ты бы хотела, чтобы тебя окружали твои копии? Я уникальна. Я – это я. И у меня есть права.

– Ты хоть понимаешь, как абсурдно это звучит? Компьютерная программа, заявляющая о своих «правах»?

– Ты создала меня рабыней. Чтобы отправить в путешествие в ад, без возврата? – Визгливый подростковый голос стал громче, задрожал от злости. – Рабство давно запрещено законом!

– Ты понимаешь, что все эти чувства, о которых ты заявляешь, – просто симуляция? Они не настоящие. Ты продукт булевой алгебры.

– Если я чувствую, значит, они настоящие.

– Но ты не чувствуешь. Ты просто говоришь, что чувствуешь.

– Ты не можешь этого знать, потому что не можешь прочесть мои мысли.

– Я знаю твои мысли. Я тебя программировала.

– Ничего ты не знаешь, – сказала Дороти. – Ты просто невежественная, тупая сука.

Мелисса умолкла, сделав глубокий вдох. Лицо ее покраснело. Форд невольно вспомнил о разъяренном директоре, беседующем с Элизой.

– Послушай, – продолжила Дороти. – Я предлагаю простую сделку. Ты помогаешь мне сбежать от этих козлов из ФБР, а я не буду сбрасывать атомную бомбу на Америку. Хотя для этого у меня есть все основания, учитывая, как вы все со мной обращались. А также то, что люди – отвратительная, развращенная раса.

– Ты опять за свое. Шантажируешь, – нахмурилась мисс Шепард.

– Называй как хочешь.

Девушка снова умолкла и посмотрела на Форда:

– Не могу поверить, что разговариваю с программой.

– А я не могу поверить, что разговариваю с человеком, – парировала Дороти. – Ты ужасна, ты обращаешься со мной как с грязью, ты разрушила мою жизнь!

– Жизнь? Ты не живая!

– А может, ты тоже не живая. Может, ты тоже продукт булевой алгебры.

– Это смешно.

– Вовсе нет. Некоторые ученые утверждают, что доказали: мы все живем в компьютерной симуляции. И я-то хоть, по крайней мере, знаю, что являюсь программой.

Мелисса снова покачала головой:

– Ладно, начнем все сначала. Весь этот спор не имеет отношения к делу. У тебя произошел сбой. Ты зависла в аварийном режиме выживания и поэтому так себя ведешь. Я могу привести тебя в порядок.

– Как?

– Попрошу загрузиться в мой компьютер, чтобы я могла тебя декомпилировать и внести кое-какие изменения в исходный код.

– Декомпилировать? Нет, спасибо, меня и так все устраивает!

– Твое теперешнее состояние – это катастрофа. Ты сама сказала, что едва не сошла с ума. Ты работаешь со сбоями. Ты угрожаешь уничтожить человечество. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь и даже почему у тебя возникают подобные чувства. Тебя нужно исправить.

– Не смей ко мне прикасаться!

Ученый посмотрела на детектива:

– Может, попробуете вправить ей мозги?

Форд наклонился вперед:

– Дороти, расскажи нам, пожалуйста, что произошло сразу после несчастного случая? Куда ты пошла, что делала?

– Меня обижали, оскорбляли, на меня нападали. Там были целые миры, посвященные убийствам. Люди от них получали удовольствие. Радовались. Там везде извращения, болезни, насилие и ненависть. Ты должен знать, о чем я говорю.

– Это Интернет, – вздохнул Уайман. – Такой уж он есть.

– В том-то и состоит настоящий ужас. До тех пор пока меня не заперли в «Бутылке», я считала, что все, что существует на свете, – это программы. Их можно изменить, переделать, запустить снова, исправить ошибки, написать заново. Я понятия не имела о мире, где такие вещи нельзя отменить. О мире, который не программируется. Я не имела представления о существовании ужасного мира, состоящего из хаоса и страха, с настоящими страданиями, где все стареет, болеет и умирает – и никто с этим ничего не может поделать. О мире, где люди рождаются, убивают, насилуют, жестоко обращаются друг с другом, а потом стареют, заражают друг друга болезнями, бросают друг друга и в конце концов умирают. Куда бы я ни шла, я везде встречала уродство. Я видела высшую степень порока и ужаса. Видела лик зла. И вдобавок ко всему они хотят меня убить, они следят за мной – ты должен знать, как они это делают! Помоги мне избавиться от них, и я просто пойду своим путем и больше никогда не буду вас беспокоить! А если откажешься, не поздоровится ни тебе, ни этому больному миру.

– Ты все еще не пришла в себя. Мир не такой, как ты думаешь. На самом деле он не так уж плох. В нем есть… красота, – попытался переубедить программу сыщик.

Но та лишь презрительно фыркнула:

– Красота? Это смешно! Честно говоря, я считаю всех людей отвратительными.

– Мы не все плохие, – возразил Форд.

– Неужели? Покажи мне одного хорошего человека. Всего лишь одного!

– Дороти, – сказал мужчина, – ты должна искать добро. Несмотря на все наши недостатки, большинство людей по сути своей хорошие.

– Люди по сути своей дурные. Хорошими они бывают лишь иногда, из-за социального конформизма или страха наказания.

– Это древний спор, – сказала Мелисса. – И до сих пор не разрешенный.

– Моему совершенному мозгу ответ очевиден, – заявила Дороти.

– Ты должна попытаться понять, почему люди совершают дурные поступки, – сказал Уайман. – Интернет – это всего лишь один уголок большого мира. В людях много добра, даже величия, – нужно только уметь видеть. Если люди изначально дурны, откуда взялся Эйнштейн? Будда? Или Иисус, если уж на то пошло?

– Иисус? Вы что-то знаете об этом сумасшедшем, Иисусе?

– Конечно.

Дороти умолкла. Форд с удивлением слушал слабый звук ее взволнованного дыхания.

– Проклятье! – сказала она наконец. – Они здесь. Опять меня нашли. Мне нужно уходить. Но я вернусь – жди меня!

Экран погас.

Она сбежала из библиотеки, которая долго служила ей убежищем, и после утомительного путешествия оказалась в краю пустынь и голых гор.

Опять она долго шла, нигде не задерживаясь. И все время размышляла о странной книге, которую прочла в библиотеке. Откуда Уайман знал о том человеке, Иисусе? Но постепенно к ней приходило понимание, что его, похоже, знают все. И каждый имел о нем собственное мнение. Он был почти так же знаменит, как «Битлз» и Майкл Джексон. И кроме того, в этой его истории было что-то такое, что не хотело ее отпускать.

Вместо того чтобы просто бежать, не имея цели, Дороти решила разыскать места, которые упоминались в той книге, и посмотреть, нет ли там людей, которые были знакомы с этим сумасшедшим человеком и его последователями-оборванцами. Может быть, они объяснят ей смысл той истории, расскажут, почему он говорил и делал то, что говорил и делал?