это вызывает если не подозрения, то вопросы точно. В спецслужбах на такие случаи кучи разных вариантов предусмотрены. Что-то случилось? Так нам бы уже десять раз сообщили. Тогда где же он?

— И правда, Боец, — озаботился Танк, немедленно используя возможность незаметно слезть с женской темы. — Где Степаныч-то?

— Когда ты его последний раз видел? — спросил Сергей.

Рассказывать о ночной встрече было нельзя. Тогда, выходит, по «официальной» версии, последний раз мы с Серёгой видели его вместе.

— Вчера вечером, — ответил я. — Я заезжал в клуб поработать немного. Да ведь ты же тоже там был!

— А, точно, — кивнул Сергей. — Он ещё почему-то выпил вчера… А как ты уехал, так и он засобирался и тоже ушел, прямо через несколько минут. Сказал только, что увидимся, мол, на турнире, попрощался и все.

— Попрощался, говоришь, — задумчиво протянул я.

Почему-то очень не нравилось мне это внезапное исчезновение Степаныча. Да ещё после таких ночных признаний. Слишком много крутых поворотов сюжета за одни сутки. Неужели он разыгрывал какую-то дополнительную партию, не поставив меня в известность?

Ладно. К чему все эти шарады. Ответ все равно узнаем уже совсем скоро. А пока не поступало новых вводных, нужно сосредоточиться на изначальном плане действий.

— А что, у тебя есть версии, где он может быть? — спросил Танк.

Я пожал плечами.

— Да нет никаких особых версий. Приедет, наверное, куда он денется. Пойдёмте лучше в зал.

Глава 15

А в зале уже полным ходом шла рассадка зрителей. Люди нескончаемым потоком заходили, оглядывались в поисках своих мест, некоторые обращались за помощью к нашим ребятам. На полную громкость гремела музыка, световая аппаратура мигала ей в такт. Между рядов сновали продавщицы мороженого и прохладительных напитков. Торговля у них шла бойко: температура на улице поднималась все выше, и в желающих охладиться недостатка не было.

До начала турнира оставалось буквально минут пятнадцать. Наши девушки по вызову, они же промоутеры билетной кассы, они же — теперь уже — ринг-герлз танцевали в купальниках под ритмичную музыку, привлекая внимание зрителей. Подавляющее большинство пришедших были, естественно, мужчинами, однако были и те, кто решились прийти семьями.

— Гы, Анжелика, — услышал я в перерыве между музыкальными номерами громкий и весёлый мужской голос. Я обернулся. Мужик с бутылкой газировки в руке во втором ряду уставился на одну из наших девушек, явно ее узнав. Я скосил глаза в сторону ринга и увидел, как та ему подмигнула. Женщина, сидевшая рядом — по всей видимости, жена — тут же вскинулась:

— Какая ещё Анжелика⁇

— Да это… не, это я так просто, никакая, — опомнился покрасневший мужик, но было уже поздно.

— Кобель ты проклятый, а! И тут у него какие-то шлюхи нашлись, ты посмотри! Да с тобой хотя бы куда-нибудь можно прийти, чтобы твоих шалав не встретить, да что же я вечно с тобой, как дура…

Я поспешил отойти в сторону — ещё мне только чужих семейных разборок не хватало. Тем более что мне ещё нужно было проконтролировать работу телевизионщиков, которые уже несколько часов как расставили свою аппаратуру в нескольких точках зала. За камерами стояли операторы в больших наушниках, а шнуры от камер уходили наружу, в большой телевизионный автобус, расположившийся у входа в здание. В автобусе сидели звуко- и видеорежиссеры, на ходу сводившие все в одно единое целое. Режиссер и его помощник постоянно носились туда-сюда, координируя работу всей команды.

«Да, вот это я понимаю — труд! Это тебе не с телефончиком бегать, это серьезная профессия», — вдруг подумалось мне. Кто бы им рассказал, что вскоре любой старшеклассник при желании сможет делать трансляции не хуже, затратившись всего лишь на маленький смартфон…

— Ну что, Сергей, как настроение? — невесть откуда вынырнул улыбающийся Глеб, быстро перебирая в руках какие-то бумажки. — У нас для трансляции все готово, звук настроен, картинка тоже, комментаторы повторяют программу — все будет в лучшем виде!

— Это хорошо, — улыбнулся я. — Настроение рабочее. Хотя, честно говоря, и волнуюсь.

Глеб почему-то вызывал у меня симпатию и желание разговаривать открыто, без «вежливых» условностей. Явный фанат своего телевизионного дела, у которого все мысли сводились к тому, что ещё интересного можно было бы привнести в работу канала, он не производил впечатления человека с камнем за пазухой. В отличие, кстати, от многих людей, которые меня окружали. К тому же как человек, искренне увлеченный тем, чем занимается, он хорошо понимал такие же сильные увлечения других — даже если сами эти увлечения были для него параллельной вселенной.

— Это нормально, когда в первый раз, — подбодрил меня он. — Ну то есть в другие разы ты тоже будешь волноваться, но в первый раз особенно. Мы уже, считай, пару лет как всякие прямые трансляции на канале делаем — и спортивные, и всякие митинги, и попсовые фестивали. Первые я сам вел как комментатор, людей ещё не набрали — так, не поверишь, за ручку кресла всегда держался, чтоб не съехать на пол от волнения! А сейчас меня хоть круглые сутки в прямом эфире держи — по барабану!

— Да, мастерство приходит с опытом, — поддакнул я, ввернув фразу одного из своих тренеров.

— О чем и речь, — весело кивнул Глеб. — Кстати, насчёт опыта. Ты на камеру уже дрался когда-нибудь, чтобы прямая трансляция?

— Я к чему спрашиваю. Камеры, берущие самих бойцов — это вон та и вот эта, — он дважды махнул рукой в разные стороны. — Так вот, когда ты будешь выступать, следи за тем, чтобы, скажем так, не демонстрировать туда невыгодные места. Ну и в камеру надо смотреть, если хочешь чтобы классная картинка получилась.

— Глеб, я тебе что, тёлка на подиуме, что ли? — изумился я. — Какие ещё невыгодные места? Мне на бое нужно сосредоточиться или для камер твоих позировать?

— Ну, в принципе, можешь, конечно, за этим