– Ну так и расскажи нам об этом, малыш, – попытался примирить братьев Саид. К его удивлению, Мансур промолчал, лишь угрюмо кивнув. Глаза же Валида загорелись такой радостью, что старший брат пожалел, что никогда не дружил с младшим, все свое время отдавая царевичу и его скверному характеру.

– Вавилон, братья, был городом многих верований и многих правителей. Любой воитель древности не мог не желать войти победителем в город и воцариться на его троне. Но лишь немногим дано было это.

Цари вавилонские строили на века, прославляя и себя, и свою великую страну, ведь более ни одна из земель не могла похвалиться тем, что она владеет сразу двумя из семи чудес света. А Вавилон мог – ибо именно над великим Вавилоном царили прекрасные как сон висячие сады царицы Семирамиды. И именно посреди Вавилона высилось изумительное здание великой башни – вавилонского зиккурата бога Мардука. Это была величественная пирамида о семи огромных ступенях, на вершине которой стоял храм бога. Каждая из ступеней была уже и чуть ниже предыдущей. Первая терраса, если смотреть на нее сверху, представляла собой квадрат. И сторона этого квадрата была в сто восемьдесят локтей, а высотой он превышал шестьдесят пять локтей. Вторая терраса была столь же велика, но много ниже, всего тридцать пять локтей. Следующие этажи этого величественного сооружения были еще ниже – по пятнадцать локтей. Наконец, на верхней террасе стоял храм самого бога. Он был покрыт золотом и облицован голубым глазированным кирпичом. Высота же всего здания составляла, о великий Аллах, почти двести локтей.

– Это воистину великое чудо! Но почему же ты говоришь об этом, как будто рассказываешь сказку?

– Ибо время, войны и мощь земли оказались много сильнее и золота, и кирпича, и людского тщеславия. Некогда башню пощадил Кир Великий, но разрушил тот, кто пришел ему на смену – царь Ксеркс. Искандер Двурогий, который уважал все верования, повелел расчистить площадку, дабы соорудить на месте разрушенной башни новую. Но он погиб в битвах, и башню так никто и не начал возводить. Так перестал существовать вавилонский зиккурат… Перестал существовать наяву, возродившись в сказках и миллионах преданий, превратившись в Вавилонскую башню, которую разрушили боги, убоявшись, что человек сможет сравняться с ними могуществом.

– А сады? Ты говоришь, что в этих сухих местах цвели сады? Куда же они делись?

– О братья, – вновь заговорил Валид, – это удивительная история о подарке, который сделал великий царь древности, деспотичный Навуходоносор, своей молодой жене, мидийской принцессе, тосковавшей по родине в пыльном и лишенном зелени Вавилоне. Царь был не в силах перенести столицу к зеленым холмам Мидии, но возвел зеленые и пышные сады у стен дворца. Так посреди Вавилона был создан монумент в честь любви…

– Так мидийскую принцессу звали Семирамидой?

– О нет, почтенный караван-баши! Имя царицы сказочным образом смешалось в памяти потомков с именем иной, ассирийской правительницы, а сады стали зваться садами Семирамиды.

– Неужели они были столь велики, чтобы выдержать натиск пустыни?

– Суди сам, брат. Строители создали сады четырехъярусными. Своды ярусов опирались на колонны высотой почти в пятьдесят локтей. Платформы этих ярусов, сложенные из толстых каменных плит, устлали слоями камыша, залитого асфальтом и накрытого листами свинца, чтобы воды не просачивались с яруса на ярус. Поверх этого садовники насыпали слои земли, достаточно толстые, чтобы на них могли расти и цвести деревья. Ярусы, поднимаясь уступами, соединялись широкими лестницами.

– Похоже, царь не просто любил свою жену…

– О да, он боготворил ее. Царские посланники везли плодородный речной ил великого Нила с полудня, а с полуночи – семена редких трав и кустов, саженцы деревьев… И вскоре расцвели сады… С их верхнего яруса, нежась в тенистой прохладе, слушая неумолчное журчание водяных струй – рабы день и ночь качали воду из Евфрата, – на много километров вокруг царица видела лишь скучную, плоскую землю своей новой державы. Неизвестно, была ли царица счастлива в своих садах, но царь смог доказать, как велика его любовь…

– Что же произошло с садами потом?

– Увы, Саид, то же, что происходит с любым чудом, созданным человеческими руками, если оно лишается заботы и ухода… Наводнение разрушило дворец Навуходоносора, кирпичи поспешно возведенных садов оказались недостаточно обожженными, рухнули высокие колонны, обвалились платформы и лестницы. Но до этого погибли деревья и цветы в садах – ибо некому было качать воду из реки… И лишь высокий бурый холм, начиненный черепками, остался на месте памятника великой любви.

– Мудрая и поучительная история… – проговорил караван-баши. – Царю хоть удалось насладиться ответным чувством мидийской царевны?

– Увы, об этом история умалчивает, молчат об этом и древние рукописи.

– Что ж, тогда и нам предстоит, вернувшись из сказки в суровое сегодня решить, что же мы будем делать завтра.

– Думаю, будет мудро положиться на Аллаха милосердного и его разум. Он даст нам завтра силы найти новый путь в страну Аштарат.

– Да будет так! – согласился с Валидом караван-баши.

Вновь неутомимые верблюды мерили узловатыми ногами сухую землю серой степи. Дорога постепенно повышалась, вдоль нее теперь все чаще появлялись дома и деревья. Да и сам воздух становился свежее и прохладнее.

На одном из коротких привалов Валид смог перекинуться словом с предводителем каравана. Эти двое отлично понимали друг друга.

– Полагаю, мудрый юноша, мы уже достаточно оторвались от погони.

– Я думаю, добрый караван-баши, что за нами уже никто и не гонится. И мы спокойно можем продолжать свой путь, согласуясь лишь с голосом разума и нашей целью.

– Вот здесь, – предводитель каравана развернул пергаментную карту, усеянную пятнами и вызывающую уважение одним своим возрастом, – здесь, в горах, стоит еще один древний храм. Это храм чуждых нам богов, но живой и поныне. Если царевич не будет возражать, мы отправимся туда. И людям, и животным следует хотя бы день отдохнуть – ибо происки подлого хозяина караван-сарая стоили многих сил даже неутомимым верблюдам.

– Думаю, что царевич возражать не будет. Ну разве что позволит себе высказать неудовольствие… Впрочем, ему тоже отдых не помешает. Да и каменные стены храма куда лучший приют для царственной особы, чем степь, кошма и теплый бок верблюда за спиной.

– Да будет так.

– Но что это за храм?

– Имя бога, которого почитают здесь, тебе не скажет ничего. Да и сами служители, думаю, уже забыли сакральный смысл своего служения. А местные жители знают лишь, что здесь издревле жили мудрые предсказатели. Они могли предвидеть и голод, и неурожай, могли помочь земледельцу вызвать дождь… Поэтому и стоит до сих пор этот храм, и живы в нем предсказатели и пифии – ибо люди кормят их и ждут добрых пророчеств.

Вскоре после этой беседы караван вновь двинулся в путь. Узкая долина была с одной стороны защищена хребтом, который оканчивался двуглавой горой. Здесь в древние времена проходил караванный путь из Хамадана в Вавилон. Вот этим путем и решил воспользоваться мудрый караван-баши.