– Мда, Дима, – смеясь обратился к нему Максим. – Язык у тебя без костей. Как ты так проболтался, что ходил в город?

– И как так Вика не заметила твоего отсутствия ночью, интересно знать?

– Да ну вас! – и он пошел к костру. А я пока никуда не спешила и не хотела спать. Кое–кто сидел у костра и так же потешался над Димой, а кто–то уже спал. Я же с Максимом решила пройтись до реки. Но боль в ноге снова начала усиливаться, и поэтому я сильно опиралась на его руку. Было видно, что его это ничуть не напрягало.

Мы седи у реки и снова пускали блинчики. Он больше не поднимал ту тему, о которой шла речь на поляне. Мы просто вспоминали разные моменты из своей былой жизни. Некоторые из них были забавными. Например, в детстве Дежурный играл с соседскими мальчишками в горилл, после этого он сломал себе руку и больше не играл в эту, по его словам, недетскую игру. Мы сидели так до первых звезд, потом сидели у костра и грелись. Меня снова начало трясти. Макс дотронулся до моего лба и сказал, что у меня снова жар. Я уговорила его на этот раз поспать со мной. Сначала он даже слушать не хотел о том, чтобы спать в своей палатке. Он думал, что будет мне мешать. И все–таки сейчас мы снова были наедине. Было темно и холодно. И сейчас объятия были бы кстати. Но даже несмотря на них, меня ужасно потряхивало, стучали зубы.

– Т–с–с, – Дежурный провел ладонью по моему лицу. Я задержала дыхание. Его рука ласкала мое лицо. Я начинала чувствовать прилив нежности. Сколько же было заботы в том, кто должен был быть по природе своей жестоким! – С тобой никакое одеяло не нужно, – пошутил он. Я улыбнулась, и, наверное, он не видел эту натянутую улыбку. – Потерпи до завтра, Таня. Я снова дам тебе лекарство.

– Л–лад–дно, – говорила я, все более прижимаясь к Дежурному. Я стала слушать, как бьется его сердце. Оно колотилось, так же как и мое. И понемногу этот звук начал меня убаюкивать. Я уснула, слушая стук сердца того, кто был мне теперь очень дорог, и кто так же дорожил мной.

Мне снились кошмары, и я то и дело просыпалась посреди ночи, тяжело дыша. Максим спал крепко, и меня это очень порадовало. Лишь только посмотрев на то, как он спал, я начинала улыбаться.

Шел дождь и я решила выйти из палатки проветриться. Возле костра, который уже давно потушил дождь, сидел Дима. Он не спал, насквозь промок. Я подсела к нему. Он сидел в такой задумчивой позе, что я решила дотронуться до него и поговорить с ним. Он упал на землю как какой–то мешок. И только после того, как я заглянула в его стеклянные глаза, я поняла, что он был мертв. Я пыталась все равно привести его в чувства, но лишь чувствовала запах его крови, видела ее на своих руках. Меня затрясло, слезы лились градом, у меня началась истерика.

А потом я проснулась…

– Таня? Таня! – Дежурный разбудил меня. Я видела искорки в его голубых глазах. И только потом начала слышать свои рыдания. – Господи, что произошло? – я мигом выскочила из палатки. Так же шел дождь, а Дима сидел у потухшего костра в задумчивой позе. Я тут же подбежала к нему. Я толкала его до тех пор, пока не убедилась в том, что он жив. Я обняла его, почувствовала его тепло. Потом я разбудила Вику и попросила ее впустить Диму. Только посмотрев на него, она вздохнула и приняла его. После того, как никого больше не осталось возле костра, я села на мокрую землю и пыталась прийти в себя. – Зайди в палатку, пожалуйста, – отозвался Макс. Меня трогало даже то, что он стоял под дождем и мокнул. Я побила себя по щекам, но это до сих пор не приводило меня в чувства. – Тебе что–то приснилось?

– Да. Я видела Диму мертвым здесь, возле костра. Я видела его кровь, его стеклянные глаза. Еще я постоянно вижу того здоровяка, которого запорола ножом… – я всхлипнула. – Я не могу больше нормально спать. Одна кровь, смерть. И так каждую гребанную ночь!

– Ты вся дрожишь, – Макс усадил меня к себе на колени. Мы сидели под деревом, уже не чувствуя дождя. Я положила Дежурному голову на плечо. И я уже снова начала засыпать, слыша его бархатное бормотание. Еще чуть–чуть и он заставит меня перестать чувствовать к нему ненависть.

17

Прошло где–то пять дней, и я почти выздоровела. Да, я еще хромала, раны полностью не зажили, но зато меня не мучили больше ужасные боли. Я начала ходить на разведку вместе с Игорем, Максом, Аней и еще тремя ребятами. Аня была в негодовании, как я и ожидала. Сначала мы ходили обследовать лес на часов пять, а теперь мы пропадаем днями. Все из–за бункера, который, по всей видимости, ищет Максим, говоря Игорю, что нужно тщательнее искать других беженцев. Вот и сейчас мы бродили по лесу в поисках какого–то чуда, которое хоть как–то изменит нашу жизнь. Мы делились группами. На мой взгляд, хорошо, что я еще ни разу не оставалась с Максом наедине, так было лучше. Я еще не могла отойти от того, как мы вместе спали в палатке. С того дня на поляне прошло больше недели. Я чувствовала, что в ближайшее время просто обязана была поцеловать его. И не только потому, что он так хотел. Уверена, мне бы тоже было приятно. Но так как пока такого случая не представлялось, я ходила с Аней и остальными ребятами, пока Дежурные искали бункер и людей. Аня все время была увлечена охотой, другие просто ничего не делали. Я же все время смотрела под ноги, надеясь на то, что найду убежище. Но сегодня был особый день.

– Таня пойдет с нами, – требовал Макс, когда мы разбивались снова на группы. Рыжая демонстративно закатывала глаза. Я усмехнулась. – Игорь, черт возьми!

– А? – сегодня он был как никогда – а впрочем, он всегда такой – задумчив. – Что? Предлагаешь Аню разделить с Таней?

– Они грызутся каждый раз! – это был парень Паша из нашего отряда. Ему было девятнадцать. – Решайте сами кого из них вы возьмете. Лично мне уже надоело слушать их перепалки.

– Берем Аню.

– Я же сказал, что нужно взять Таню! – Макс был явно недоволен таким решением. Но