– Если все будет как надо, – ответил Данила, – по сто кусков деревянных. Если придется сворачиваться, по пятьдесят. И еще. Если кого-то замочат, семье уйдут его бабки. Тому, кто попадет на срок, грев в течение всего срока и помощь семье.

Небритый посмотрел на сидевших на траве восьмерых парней.

– Пойдет, Мохнатый, – кивнул плотный парень со шрамом на лбу.

– А ты, значит, на дно уходишь? – повернулся к Даниле небритый.

– Пока за деда не рассчитаюсь, никаких дел.

– Так это, – усмехнулся Мохнатый, – чего мозги-то парить? К деду твоему отморозков послал Али-Баба. Ну, этот, Алибаев Алик, Альберт. Черт, сто пудов он! Его иногда по фамилии Луговой зовут. А настоящая – Алибаев.

– Откуда ты знаешь?

– Об этом, похоже, в курсе все, кроме тебя. Ты перетри эту тему со Лбом, он тебе и разжует. А это кто такой? – Мохнатый посмотрел на Виталия.

– Мой друг, – ответил Данила.

– Понятно. Когда и где работа?

– Об этом позже. Дело скорее всего будет у плато Староверы.

– Правильно базарнул Лоб, – хмыкнул Мохнатый. – Значит, деда твоего за доски навещали. В натуре, выходит, Али-Баба.

– А почему у него две фамилии? – спросил Виталий.

– По ксивам, – повернулся к нему Мохнатый. – Он, видно, взял фамилии матери и отца. Вот и вышло Алибаев-Луговой. Въехал?

– Понятно, – кивнул Виталий.

– Вот бабки на все, что нужно. – Данила выложил пачки сторублевок. – И на то, чтобы добраться до Ссыльной сопки. Там остановитесь в бывшем пионерлагере и ждете. Не светиться. Если он, – Данила кивнул на Виталия, – приедет один, все то же самое.

– Понятно, – серьезно ответил Мохнатый.

– Бабки появились, – весело сообщил парням вошедший в номер Комар. – А то я уж мыслил, куда на ночевку устраиваться. Ты кому звонишь? – Увидев, что рыжеватый говорит по сотовому, он прыгнул и вырвал у него телефон.

– Матери, – растерялся тот.

– Охренел, Рыжий! – Комар с размаху бросил сотовый на пол. – Берия наверняка уже знает, придурок!

– Это ты охренел! Телефон…

Комар ударил Рыжего в висок, он упал.

– Падаль! – плюнул на него Комар. – Ты никуда не звонил?

– Нет, – испуганно ответил второй.

– Пес комолый! – Комар снова плюнул на Рыжего и вышел.

– Он чего? – промычал Рыжий. – Сотовый разбил…

– Надо было тебе башку расколоть, – сказал второй. – Похоже, тебе по кайфу в шестерках Дианы ходить. А Комар со Стрелком свою копну молотят, и нам куш приличный перепадет. А ты… – Он ногой поддел разбитый телефон.

– Похоже, Берия знает, где мы и как у нас дела, – зло сообщил по телефону Комар. – Рыжий, сучонок, мамане своей названивал.

– Ясно, – сказал Виталий. – Но скорее всего Берия не знает. В курсе Дианка. А у нас есть выход на Лео. Но он наркоделец и не полезет в это. Так что ничего страшного. Но больше пусть не звонят.

– Кончено, я расшиб его сотовый.

– Придурок ты. Мать может заволноваться, она наверняка слышала, что ты ему говорил. Дай ему свой сотовый, пусть позвонит матери. Скажет, что уезжает туда, где сотовые не берут. И что-нибудь придумает, почему ты на него наехал.

– Понял. – Комар отключил телефон и вышел из комнаты.

– С кем Диана может сойтись, когда поймет, что я взял руль в свои руки? – задумчиво пробормотал Виталий. – Нет у нее никого. Конечно, Лео мог бы воды намутить, но он в это не полезет.

– Да все путем, мам! – заверил Рыжий. – Просто мой приятель подумал, что я звоню его девке, вот и психанул.

– Господи! – воскликнула в ответ женщина. – А я так перепугалась! Если бы ты не позвонил, я бы, наверное, обратилась в милицию. У тебя, Дима, точно все хорошо?

– Конечно, мам. Мы и деньжат подзаработали. Я вот что тебе хотел сказать, – увидев недовольное лицо Комара, заторопился он. – Мы сегодня в Мирный улетаем. А там нельзя пользоваться сотовыми. А до простого телефона не добраться, мы в тайге будем. В общем, дней десять я тебе не буду звонить. Но как смогу, сразу позвоню.

Комар показал ему большой палец и покрутил рукой – заканчивай.

– Все, мама, – сказал Дмитрий, – нам ехать пора. Целую, и не волнуйся, все хорошо. При первой же возможности позвоню. – Он отключил сотовый и протянул его Комару. Тот ногой раздавил телефон.

– Номер у нее высветился, так что наверняка попробует позвонить. Поехали.

– Все брать? – спросил второй.

– Вообще ничего. Пусть думают, что мы тут где-то. Пошли! – Комар шагнул к двери.

* * *

– Значит, Альберт, – процедил Данила. – Понятно. Ну, сучара, я все равно до тебя доберусь! Но сначала узнаю, кто именно деда убил.

– А кто этот Али-Баба? – спросил Виталий.

– Мафиози. Он раньше в республиканской прокуратуре работал следователем по особо важным делам. Потом вроде по состоянию здоровья ушел. И начал другую трудовую деятельность. Под ним больше половины Якутии лежит. И золото, и алмазы, и пушнина, свои оленьи стада. Если кто-то ему возразит, пуля в лоб, и все дела. И некоторые менты у него на крючке. Подобраться к нему невозможно. На него работают бывшие вояки. Надо со Лбом переговорить, может, он узнает, кто именно деда пришил.

– А кто такой Лоб?

– Лобинский. Тоже в прокуратуре работал. За взятки его убрали, сидел трешку. Создал что-то вроде детективного агентства, но нелегально, срок ведь имел. На это менты глаза закрывают, он пару раз помог им, потому и не трогают. Надо с ним встретиться.

Поселок Выселки

– Хорошо, – сказала по телефону Надежда. – Надеюсь, это не просто слова? Ты уже дважды обещал помочь, а сам…

– Я наводил справки и собирал команду, – ответил мужчина. – И сейчас мы готовы к действию. Правда, тебе придется поделиться. Я имею в виду такой расклад: сорок процентов твои, тридцать мои и тридцать моим людям.

– Что? – возмутилась она.

– В противном случае мы работать не будем. Ищи других придурков. За этим стоят Луговой и один мафиози из столицы. Берию помнишь?

– Булгаков? – удивилась она.

– Да. Я навел справки и выяснил, что Берия, если тебе угодно, Лаврентий Павлович Булгаков, готовит группу для отправки в Якутию.

– И когда прибудет эта группа?

– Завтра или послезавтра. И если ты согласишься на мой расклад, я попробую столкнуть лбами Альберта Алибаева-Лугового с Берией. Это будет затяжная война, и ты успеешь. Разумеется, под прикрытием моих людей. Кстати, твой брат Гришка рассчитывал на меня.

– И поэтому плохо кончил, – усмехнулась Надежда.