– Но ведь они разговаривали?

– Да, это так. Но ведь разговаривать и понимать речь собеседника – не одно и то же, правда?

– Ты просто ревнуешь, Ило, – рассмеялся верховный жрец. – Поверь, помыслы богов отличны от человеческих. Кто может знать источники их радостей? За дни с момента сотворения мира они познали несметное количество удовольствий, каких тебе и мне даже не представить. Что может значить земная девушка для бога, охватившего разумом и чувствами вселенную? Тебе не о чем беспокоиться.

– Хорошо бы… – пробормотал Ило в сомнении, однако с некоторым облегчением. Слова старого наставника заметно утешили его. – Но Алекос всего лишь посланник, и никто из твоих наложниц не избежал его интереса.

– Вежливость по отношению к гостеприимному хозяину, не более…

Внезапно Аталай почувствовал в глубинах своего организма что-то почти забытое, животное. Оно тянущей волной родилось в низу живота и постепенно, разрастаясь, заполнило все тело до кончиков пальцев. Перед глазами возник образ обнаженной девушки, лишенной индивидуальных признаков, – живой символ чистой женственности, благоухающий и горячий.

В глазах Аталая на мгновение помутилось, и он ухватился за руку Ило, споткнувшись о ступеньку.

– Тебе плохо, учитель? – замер тот.

– Нет, слишком хорошо…

Аталай заметил на парапете пару молодых крестьянок, во все глаза смотревших на Алекоса и жрецов, и поспешил отвести взгляд от их загорелых лодыжек. Он почти не сомневался, что, очутившись с женщиной наедине, легко докажет свою состоятельность как мужчина.

Но сейчас мечтать об этом не следовало – за последним коротким подъемом уже открывались ворота дворца.

– За всеми этими чудесами не забудь о моей просьбе, – вполголоса произнес Аталай, наклонившись к уху помощника.

– Я помню о ночном демоне, господин…

Таури ожидал послов в саду. Он устроился на каменной скамье рядом с фонтаном в форме рыбы, застывшей на хвосте. Вода из пасти этой рыбы не лилась, поскольку всякая работа в Тайпикала была парализована и таскать воду в башню было некому. Сам Таури, очевидно, и думать забыл о таких мелочах.

Поодаль от него в ожидании приказов застыли младшие члены его семьи, дети и старшие чины стражи.

Слуги все же нашли время и уставили каменную плиту рядом с фонтаном разнообразными угощениями, а рядом водрузили низкие плетеные тумбы для сидения. Нимало не смущаясь, Алекос без всякого приглашения уселся за стол и схватил плод хлебного дерева.

Глаза Таури расширились, но он ничего на это не сказал, ограничившись приглашающим жестом для Ило и Аталая.

– Наш высокий гость спас меня, – поделился верховный жрец.

Он тоже чувствовал голод, словно не ел целые сутки. А ведь завтракал вместе с сапаной! Удивительно, как здоровое тело усиливает аппетит. Аталай оторвал от бока запеченной рыбины кусок и сунул его в рот целиком.

– Боги? Они схватили тебя и хотели умертвить? – напряженно спросил сапана.

– Не знаю. Ило говорит, я потерял сознание, и огромные пауки утащили меня в небесный дом. Что там собирались со мной сделать, не знаю. Может быть, это и демоны, но Алекос сумел убедить их в нашей покорности. Они дали мне новое сердце и отпустили!

О своем интересе к женщинам Аталай пока умолчал.

– Значит, это не боги, а демоны? – ужаснулся Таури.

– Ило, ты как думаешь? – обратился верховный жрец к помощнику. – Бери еду, бери… Ты ведь тоже, наверное, проголодался.

– Спасибо. Мне рассказать все, как я видел?

– Постой, – прервал его сапана. – Аталай, ты должен решить, следует ли знать это моим помощникам и родичам. Не навлечет ли новое знание неприятности на мой народ? А то и беду? Или им лучше пребывать в неведении? Сейчас многие из них, кто не слишком озабочен срочными делами, собрались у меня во дворце и ждут известий. Особенно мастер церемоний. Как ты можешь догадаться, он считает, что должен был встретить богов вместо тебя, поскольку это его обязанность, согласно его положению в Храме.

– Скрывать что-либо мы не можем, особенно от высших лиц Храма и твоего двора, Таури, – слегка поостыл Аталай. – Это было бы неверно истолковано. Чего доброго, кто-нибудь вздумает самостоятельно предпринять вылазку к чертогам богов.

– Значит, все-таки богов, – кивнул Таури. – По правде говоря, я опасался, что это прибыли враги людей, чтобы учинить нам гибель. Но если они помогли тебе… Что ж, тем лучше. Необходимо ли присутствие нашего белокожего гостя?

– Не думаю, – поколебавшись, ответил верховный жрец. – Отдай распоряжение, чтобы его проводили ко мне в дом. Нужно также перекрыть мост и заставить людей вернуться к работе. Мы пока ничего не знаем о намерениях небесных гостей. Жертвовать ради будущих мифических благ делами насущными будет неправильно. Пусть видят, что мы готовы жить как прежде, ни в чем не полагаясь на их милость – как и следует достойному народу.

– Ты прав. Идите в большой зал, я пока распоряжусь.

Он резко хлопнул в ладоши. Из-за фонтана возникло несколько фигур старших стражников и самые уважаемые чиновники – родственники сапаны. Ждать, что именно скажет им вождь Солнце, Аталай с Ило не стали и отправились к боковому входу во дворец, располагавшемуся в саду.

Напоследок Аталай обернулся, чтобы узнать, как выглядит Алекос, который все это время с хмурым видом поедал фрукты и мясо. Но суета вокруг него, похоже, ничуть не трогала белокожего гиганта – он глядел на нее без всякого интереса, явно озабоченный чем-то своим, непостижимым.

На какое-то время верховный жрец ощутил прилив прежнего страха, овладевшего им поутру, при виде многоногого монстра на холме. «Что же связывает его с небесными гостями? – подумал он, шагая перед Ило по узкой винтовой лесенке. – Сможем ли мы постичь отношения между богами и понять их речь?»

Появление верховного жреца в большом зале приемов на втором этаже дворца вызвало настоящий шквал эмоций. Здесь собрались, пожалуй, все облеченные маломальской властью в государстве, не хватало только наместников удаленных окраин. Но они, разумеется, еще не знали о явлении богов.

Те, кто толпился у окна, из которого с трудом можно было увидеть макушку чужеземного «паука», тотчас оставили свое бесплодное занятие и вместе с остальными окружили вошедших.

– Вы живы! – воскликнул один из жрецов, чем выразил общее настроение.

– Иначе и быть не могло, – осадил его Уакаран. Его звучный голос перекрыл нестройный гул. – Ведь мы имеем дело с богами, а не демонами.

– Не ты ли ратовал за возобновление кровавых жертв? – усмехнулся Аталай. Теперь, когда его сердце билось как молодое, а в чреслах каждую минуту готов был вспыхнуть пожар страсти, он уже не старался подбирать самые гладкие выражения. – По-твоему, богам они по нраву! Отчего бы им было не принять меня за жертву?

«Признайся, что это ты – ночной демон, убивающий невинных людей!» – чуть не добавил он в запальчивости.