да, ты ведь сказал, что в твои планы не входит морить свою секс игрушку голодом, — безразлично отозвалась я.

— Ты, я смотрю, склонна к преувеличениям. Игрушку я бы просто использовал, не озадачиваясь тем, получает ли она от этого удовольствие, — уголок безупречного рта опустился в раздражении. — А насколько я припоминаю каждый раз ты была более чем удовлетворена.

Тут не поспоришь, поэтому я просто промолчала.

— Ты сильно голодна или сможешь подождать, пока мы не доберемся до какого-нибудь достойного места. Сомневаюсь, что в этом городишке есть что-то круче чебуречных, — ровным тоном продолжил мой захватчик.

Я ответила пожатием плеч. Но это не устроило Рамзина.

— Я спросил, насколько ты голодна, — нажал он, добавив в голос раздражения.

— Обморок от истощения мне не грозит, — я упорно смотрела в окно. — А в некоторых чебуречных готовят вполне сносно.

Рамзин промолчал, но я отчетливо ощущала давление его взгляда на своем затылке. Автомобиль выскочил на трассу, и мимо замелькали сельские пейзажи. Ехали мы явно очень быстро, но в такой машине это практически не ощущалось.

Через полтора часа, большую часть которых Рамзин опять провел в телефонных переговорах, мы уже входили в один из ресторанов, находящихся на территории какой-то загородной базы отдыха. Всю дорогу мой инопланетянин не сводил с меня глаз, а я старательно не смотрела на него, делая вид, что просто оторваться не могу от окна. Даже шея затекла. Но это нисколько не помогало сделать присутствие Рамзина менее ощутимым. Не смотря на то, что в машине было еще двое мужчин, казалось, мой нос способен обонять только его уникальный запах, который словно запускал в моем теле тот самый процесс, в результате которого я оказываюсь голой и потной и ору от удовольствия под ним и даже не думаю хоть как-то этому сопротивляться.

Блондинистая девушка администратор радостно засияла при виде Рамзина, едва скользнув глазами по его костюму, часам и обуви. Цепко отметив наличие охраны, она недоуменно уставилась на меня.

Ну да, я прямо сейчас не очень тянула на спутницу такого мужика. Девушка не смогла скрыть вопросительно-презрительного выражения при виде моих шмоток, которые мы с Семкой приобрели на местном китайском рынке. Ведь при побеге я взяла только то, что влезло в мою сумку. Решив, видимо, что лучше всего меня не замечать, она ослепила Рамзина тщательно отбеленной и отрепетированной улыбкой и проводила нас к столику, обольстительно щебеча по дороге. К слову сказать, Рамзин игнорировал старания администраторши и был сконцентрирован на мне. Галантно усадил меня за стол и осмотрел так заботливо, что у меня создалось впечатление, что он сейчас мне начнет слюнявчик как дитяте повязывать. Когда делал заказ, был сама любезность, которая, однако, тут же закончилась, стоило мне попросить вина.

Нас усадили за угловой столик, а охрана расположилась за соседним, создавая некий буфер между нами и остальными посетителями. Теперь чтобы подойти к нашему столу нужно было пройти под их «дружелюбными» взглядами, от которых у официантов начинали дрожать подносы в руках.

Честно сказать, аппетита у меня особо не было, поэтому я в основном гоняла деликатесы по тарелке, по-прежнему игнорируя прямой взгляд Рамзина.

— Я так смотрю мне все же стоило завезти тебя в чебуречную. Видимо, твои вкусы и предпочтения разительно поменялись за эти дни, — сказал он спустя время.

— Может быть, — огрызнулась я. — А может, они всегда такими и были.

— Хочешь сказать, что всю жизнь мечтала есть в дешевых забегаловках, таскать подносы и прислуживать пьяному быдлу, пытающемуся пощупать твою задницу? — глаза Рамзина потемнели и угрожающе прищурились.

— Хочу сказать, что есть, работать и жить всегда приятнее среди нормальных людей, не страдающих комплексом собственной гребанной божественности и не думающих, что они чем-то охрененно выше остальных, — мне удалось сдержаться и не одарить Рамзина злобным взглядом, хотя очень хотелось. Но я прекрасно помнила, как на меня действует этот прямой контакт, и не хотела давать ему такое преимущество. Хотя и понимаю, что этого в итоге не избежать и это чистое упрямство. Ну и плевать!

— Я не думаю, Яночка. Я точно знаю, что я охрененно выше остальных. Настолько выше, что тебе и представить-то сложно, — как только, говоря это, он не порвался от самодовольства?

— Да знай себе на здоровье. Но это твоё долбанное знание не дает тебе права унижать людей, причинять им боль или лишать их выбора и свободы. Иначе как бы не пришлось хернуться мордой в грязь с этой твоей высоты. И если такое случится, вряд ли найдутся желающие помочь тебе подняться. Меня среди них точно не будет, — я все же подняла глаза.

— А я хоть раз говорил, что мне от тебя нужны помощь, сочувствие или душещипательный вынос мозга, дорогая? — оскалился Рамзин в злобной усмешке. — Насколько мне помнится, я упоминал только о том, что хочу трахать тебя когда и где мне вздумается. А все остальное оставь для таких жалких ниочемышей, как этот твой домашний питомец и ему подобные неудачники.

— Как прикажете, о, повелитель! — я вскочила и поклонилась. — Мне приступать к обязанностям по вашему ублажению прямо здесь и сейчас?

— Сядь на место, черт возьми, — от низкого рыка даже посуда на столе задребезжала.

Большинство тех, кто еще находился в зале, повернулись в нашу сторону.

Я плюхнулась назад и с яростью уставилась в глаза напротив. И разглядела в них не просто гнев, а еще и ту самую, уже знакомую тьму, что протягивала жадные щупальца, стремясь выбраться наружу и добраться до меня. Воспоминание о том, как я тонула в ней, не ощущая от этого ни грамма страха или сожаления, а только запредельное удовольствие от отсутствия внутренней боли, тут же взорвалось в моем разуме. Покатилось вибрирующей звуковой волной по телу, захватывая каждый уголок. И опять я ощутила, что нечто во мне поднимается, небрежно стряхивая с себя, как тончайшую паутину, мой контроль и устремляется навстречу этой тьме. И снова не могу понять зачем — чтобы поглотить или оказаться поглощенной?

— Вы готовы к десерту? — прощебетал рядом слащавый голосок администраторши, и мы с Рамзиным дернулись одновременно, будто она стегнула нас кнутом.

Я даже не заметила, как она подошла, да и судя по взбешенному лицу Рамзин тоже.

— Какого черта? — рявкнул он и непонимающе уставился на что-то в своей руке.

Это была обычная салфетка, на которой, как я понимаю, девушка решила попытать счастья и подсунуть свой номерок моему зверюге. Что же, уважаю предприимчивость, но момент был выбран неподходящий. Как только Рамзин понял, что именно он держит в руке,