– Почему без шапки?

– Ты беспокоишься?

– Мне стоит радоваться, если ты сляжешь с менингитом, но я не настолько злая.

– Ну, тогда, мне можно зайти к тебе? Теперь я точно знаю чего хочу.

Мы шли в сторону квартиры.

– Вот так просто он тебя отпустил?

– Думаю, он понял меня и не станет больше вмешиваться.

– Почему?

– Я принял решение, не хочу больше разменивать свою жизнь на чужие желания.

– Ну меня ты явно забыл спросить чего хочу.

– Ты права, чего ты хочешь?

– Чтобы ты больше не причинял мне боль.

– Теперь, это моя главная задача.

– Почему ты улыбаешься?

Даниил улыбнулся и загадочно посмотрел на ночное небо.

– Просто наслаждаюсь воспоминаниями, нахлынувшими на меня. Тут особый пьянящий воздух, он оживляет. Вспомнил свое детство.

– Воспоминания, это самое ценное.

– Я все помню, особенно, что связано с тобой и Симой. Жаль только нельзя стереть плохие воспоминания.

– Со временем они стираются, притупляются.

Мы остановились напротив памятника у голубых елей. Снег покрыл их, словно укутал шалью, чтобы стало теплее.

– Что ты вспомнил?

– Самым запоминающимся событием были поездки к бабушке с дедушкой по маминой линии. Я даже прожил около года в квартире с окнами на товарища Ленина. После Лондона заснеженный Урал казался Эверестом. Я и вправду всем одноклассникам рассказывал, что жил на Эвересте. Конечно, никто не верил. Но снега там было много, особенно меня впечатляли ледяные фигуры, которые сооружали рядом с Лениным. И конечно, поход на балет щелкунчик, целых три раза.

Я замерла, слушая его воспоминания.

У бабушки была навязчивая идея приобщить меня к искусству, музыке. Она работала преподавателем в музыкальной школе. Сами танцы я не помню, зато отлично отложилось в голове буфет. Такие вкусные пирожные были только там, в магазине не продавали. Видимо заманивали не на балет, а покушать пирожных. Бабушка любила брать бутерброды с икрой или сервелатом. Икру не любил, сервелат пах как-то странно, а вот колбаса – диковинное блюдо. Запах чеснока и кусочки сала, которые я выковыривал и ел отдельно – питался бы только ей. Но в меня запихивали все полезное, колбаса как правило в доме у бабушки не водилась. То время я вспоминаю как счастливое – настоящее беззаботное детство.

Дедушка брал на рыбалку, зимой. Как он мне сказал испытание, которое должен пройти каждый мальчик, чтобы стать мужчиной. И с ним стоит согласиться. Странное занятие, но, если ты справился, высидел в минус тридцать, и поймал рыбу, не отморозив конечности – ты герой, Мужчина. Хотя в моем случае я бегал вокруг деда, чтобы согреться, и умолял рыбу клюнуть, чтобы мы могли пойти домой.

– Было весело.

– Да. Знаешь, чем ты меня зацепила?

– И чем?

– Ты навеяла воспоминания из детства. С самого начала твоя сдержанность не давала покоя. Как выяснилось позже это была не сдержанность, а скромность и наивность. Мягкое сердце. А теперь я разбил твое сердце. Мне никогда не забыть твой взгляд, полный обиды. Прости.

– Ты слишком часто просишь прощение.

– Ну… за это тоже.

Я наклонилась, взяла мягкий снег и слепила снежок.

– Ты же…

Этот снежок полетел в Даниила.

– Никола, ну держись.

Он набрал в руки снег, сформировал комок и запустил в меня. Я недолго думаю загребла кучу снега и попыталась закинуть за шиворот. Но немного промазал, снег попал на волосы. Даниил не стал церемониться и просто прижал к себе, я оказалась в его крепких руках.

– Отпусти меня, – закричала я.

Он покачал головой.

– Нет, сама виновата, не надо было проказничать.

– Ты это заслужил.

– Хорошо, но я тебя не отпущу.

Я прижалась щекой к его лицу, вдыхая знакомый аромат.

И он сделал то, что показалось самым логичным в этот момент.

Просто поцеловал.

Его губы были мягкими, и абсолютно пленительными. Закрыв глаза, мы так и стояли, не шевелясь, какое-то время.

– Я слишком люблю тебя, чтобы позволить тебе уйти. Ты нужна мне. Ты очень сильно нужна мне. – В темноте сложно разглядеть, но его глаза покраснели.

– Я никак не могу от тебя отделаться, – прошептала ему в губы.

– Мы встретились по какой-то счастливой случайности, и теперь я примагнитился к тебе, так что…

– Так что за нами наблюдают.

– Кто?

– Твой сын и мой дядя.

Даниил повернулся и посмотрел в окно. Сима прильнул к окну, заметив нас – помахал в ответ.

– Одевайся и спускайся к нам, – прокричал Даниил.

– Что ты задумал?

– Сегодня отличная погода. Идет снег.

– Вообще-то я заметила.

– Пять лет назад тоже шел снег.

– Папа, как ты здесь оказался? – Сима выбежал из подъезда и кинулся в объятия Даниила.

– Прилетел на самолете к вам.

– Ты останешься с нами?

– Конечно. У меня есть идея?

Мы молча смотрели на Даниила, ожидая услышать его идею.

– Давайте лепить снеговика.

Первый нетронутый снег выглядел как волшебный. Каждый из нас катал свой снежный ком. Двор превращался в снежную сказку. Иней мерцал на ветках деревьев. Даже воздух стал другим – морозным.

У нас получился снеговичок, до большого снеговика он недотягивал ростом.

– Нам кое-чего не хватает. Сейчас.

Я побежала в квартиру и принесла ведро и морковку. Мы прикрепили все недостающие детали.

– Похож.

– Брр. – сказал Даниил и потер рука об руку. – Здесь, конечно, хорошо, но я замерз еще чуть-чуть, и я сам превращусь в снеговика.

Я смотрю на него недовольным взглядом, а он изображает страдальческий вид, при этом улыбаясь и, сверкая насмешливыми черными глазами.

– Ну, что Серафим, будем спасать папу?

– Конечно, пойдемте пить чай с фисташковым тортом, – произнес малыш, правильно выговорив каждое слово.

– Спасибо, я очень вам благодарен за вашу милость ко мне и очень вас люблю.

Он посмотрел на меня, ожидая ответ.

– Ну, похоже, мы тоже тебя любим.

– Наконец-то ты это сказала. Теперь я счастлив.