Лорн вступил на длинный темно-красный ковер и зашагал в сторону трона. Ковер приглушал шум его шагов. Стояла глубокая тишина, но воздух под каменными арками дрожал. Лорн чувствовал, что идет навстречу своей судьбе. Он держался прямо и старался оставаться невозмутимым, сжимая пальцы на рукояти своей скандской шпаги, которая висела у него на боку.

Старый король Эрклан II неподвижно сидел на своем троне из эбенового дерева и оникса и ждал. Он был облачен в серую кольчугу на черной кожаной подкладке. Полоска темной ткани, прикрепленная к короне, ниспадала на лицо короля. Его правая рука лежала на эфесе зачехленной шпаги, словно на рукоятке трости.

Лорн склонился перед возвышением, покрытым черно-серебристым ковром. На стене за троном висел большой череп, который, казалось, был выточен из гладкого камня, — череп Серк-Арна, Дракона разрушения, убитого Эркланом I в конце эпохи Теней.

— Подойди. Подойди, я хочу видеть тебя, — произнес Верховный король хриплым голосом.

Лорн взошел по ступеням возвышения и поцеловал руку в перчатке, которую ему протягивал король, — сухую и исхудавшую руку. Затем, пятясь, возвратился на место и опустился на колено, склонив голову в знак уважения и повиновения.

— Встань, Лорн. Встань, — сказал Эрклан, сопровождая свои слова движением руки.

Лорн встал и позволил королю рассмотреть себя. Тут он заметил Норфолда, который держался в тени в двух шагах от трона и не отводил взгляда от Лорна.

— Твой глаз, — заговорил Верховный король мгновение спустя. — Правый. Он… Он изменился, да?

Входя в тронный зал, Лорн не надел очки. Впрочем, при таком слабом свете он вполне мог обойтись и без них.

— Да, государь.

— Тьма?

Лорн кивнул.

— Покажи мне свою руку, — попросил Верховный король.

Видя, что Лорн медлит, он повторил:

— Покажи.

Лорн медленно развязал кожаный ремешок на левой руке. Затем подошел к королю и склонился, выставив ее вперед, чтобы Верховный король смог увидеть каменную печать, врезанную в кожу. Старый король взял его за руку и долго рассматривал метку Далрота.

— Болит?

— Иногда.

Медленным и осторожным движением, движением дряхлого старика, король отпустил руку Лорна.

Затем он выпрямился и спросил:

— Мы причинили тебе много страданий?

Лорн промолчал, и старый король сам же ответил на свой вопрос:

— Да. Много страданий…

Лорн продолжал молчать.

— Я рад снова видеть тебя, сын, — отчетливо выговорил Эрклан II.

Сын.

Верховный король всегда ласково называл Лорна сыном. Конечно, у него было много других крестников, потому что он никогда не отказывал в этой чести старшим сыновьям своих вельмож и рыцарей. Но к Лорну у него было особенное отношение. Лорн знал, что король по-отечески любил его. Он не сомневался в этом до того времени, как его осудили и приговорили к заключению. Тогда Эрклан не сделал ничего, чтобы спасти Лорна. Он не помешал его отправке в Далрот. Одним словом, бросил.

Эта боль легла на сердце Лорна глубокой раной и никуда не исчезла.

— Вы… Вы не сделали ничего, — произнес он надтреснутым от волнения голосом. — Вы могли бы… Одно ваше слово, и… и…

Он не смог договорить фразу, все внутренности сжались в комок.

Верховный король не ответил, и блестящие глаза продолжали рассматривать Лорна из-за полоски черной ткани, которая скрывала изможденное лицо.

Наконец он тяжело произнес:

— Помоги мне.

Он попытался встать, схватившись за подлокотник трона одной рукой и опираясь на свою шпагу другой. Удивленный Лорн замер на месте, в то время как подоспевший Норфолд помог Верховному королю подняться на ноги.

— Спасибо, Норфолд, — проскрипел Эрклан, переведя дыхание. — Но я полагаю… я полагаю, Лорн достаточно силен, чтобы помочь мне самостоятельно.

Капитан неохотно отпустил локоть короля. Лорну ничего не оставалось, кроме как поддержать старого человека, который теперь казался ему ужасно беззащитным. Одного неловкого движения было бы достаточно, чтобы Эрклан упал и больше не поднялся. Но тут Лорн встретил взгляд Норфолда и прочел в его глазах грозное предостережение.

— Туда, — сказал Верховный король, указывая на большие черные шторы.

За ними находился балкон.

Лорн помог королю пройти за шторы, затем подвел его к балюстраде. Оттуда открывался вид на всю долину. Наступал вечер. Тени горных вершин наползали на землю. Запертая между крутыми обрывами, Цитадель уже погрузилась в ночную тьму.

Король оперся о каменную балюстраду, но Лорн, понимая, что он нетвердо стоит на ногах, не стал отпускать его локоть.

— Теперь, — произнес Эрклан, обводя взглядом пейзаж, — это все мое королевство…

— Государь, вы по-прежнему остаетесь Верховным королем.

— Да, я ношу эту корону, — с трудом вымолвил старый король. — Но она слишком тяжела. У меня не осталось сил, чтобы править, чтобы властвовать. Мое королевство страдает от этого. Я чересчур долго пренебрегал им, Лорн. Чересчур долго. И по моей вине оно умирает. Как и я…

Утомленный, он повернулся и длинным морщинистым пальцем указал на кресло. Лорн помог ему сесть и, словно сиделка, старательно поправил подушки.

Устроившись в кресле, Верховный король облегченно вздохнул.

— Так лучше, — сказал он. — Спасибо.

Затем он огляделся вокруг, словно искал что-то, нахмурился, видя, что Лорн продолжает стоять, и крикнул:

— Принести стул для рыцаря!

— Нет, государь. Я вас уверяю, я…

— Стул для рыцаря!

Кто-то поспешил принести и подать табурет Норфолду, который стоял на пороге балкона. Капитан поставил табурет рядом с троном и ушел.

— Садись, — сказал король.

Лорн повиновался.

— Ближе, ближе…

Лорн приблизил табурет и подался вперед, чтобы Верховный король мог говорить ему на ухо. Изо рта короля шел кисловатый запах, дыхание было свистящим.

— Я не мог ничего сделать, понимаешь? — произнес он. — Если бы я вмешался, если бы заступился за тебя… меня обвинили бы в том, что я ставлю себя выше собственного правосудия. Потому что ты был моим крестником. И другом Алана. Понимаешь ли ты?

Нет, Лорн не понимал.

То, чего не сделал Верховный король тогда, дабы не запятнать свое имя, он все равно сделал, пусть и тремя годами позже. Из раскаяния или чувства долга. Или, вероятнее всего, по инициативе Ассамблеи Ир-канс.

— И потом, следовало сохранить тайну, — добавил король. — Тайну обвинений, которые были выдвинуты против тебя, и тайну твоего процесса. Все это требовалось, чтобы сохранить другую тайну. Еще более значимую. Тайну этих проклятых переговоров с Иргаэрдом. — Глаза короля сверкнули под вуалью. — С Иргаэрдом… С Иргаэрдом! До сих пор не пойму, как я позволил убедить себя, что сближение с этой страной не только желательно, но и возможно? Как?