Подумав об этом, я обернулся к служанке и приказал ей спуститься со мной в подземелье. Молли повиновалась. В молчании мы спустились вниз, и там я выложил перед ней несколько брусков, иные из которых были так искорежены, словно попали в лапы чудовищу и оно измяло их. Часть брусков поблескивала, другая же была ровного желтого цвета.

– Посмотри и скажи, есть ли здесь золото, – велел я.

Латунь, а еще сплав меди, цинка и олова, и еще кое-что, способное ввести в заблуждение и куда более сведущего человека, чем неграмотная служанка… Но Молли, к моему изумлению, уверенно ткнула в тот брусок, что казался неярким в сравнении с другими:

– Вот. Слитки, что показывал мне господин Якоб, выглядели так же.

Я помолчал, взвешивая в ладони слиток чистого золота, на который безошибочно указала Молли. Бог мой, неужели это правда?! Никто никогда всерьез не верил в возможности такой трансформации! Ведь это то же самое, что превращать в золото траву или ветки деревьев!

Но с другой стороны, подумал я, не кроется ли причина поражения сотен алхимиков как раз в их ограниченности, в их неспособности поверить в то, что кажется сказкой? Разве я сам не терпел раз за разом неудачу, идя проторенными путями? А Джон Ди? И не он ли говорил мне о том, что в древности, как достоверно известно из старинных рукописей, ученые умели получать золото из любого вещества, однако со временем секреты их были утеряны и забыты?

Тогда я счел россказни Джона выдумкой, но что, если он был прав?

Впрочем, даже если основой метаморфозы были не камни, а иное вещество – разве это что-то меняет?! Знание, способное прославить его обладателя и сделать одним из богатейших людей империи, не становится от этого хуже.

Пока я взволнованно ходил мимо холодных печей, Молли неслышно вышла из лаборатории. Я слышал, как она возится наверху и шумит, роняя что-то… Мог ли одноглазый отшельник обмануть ее, сыграв недобрую шутку с глупой женщиной? Мог. Но для чего? Вот вопрос, на который я не мог найти ответа.

Определенно, мне нужно наведаться к нему. Необходимо взглянуть на этого старца, не допускающего до себя никого, кроме служанки, и поговорить с ним. Я разбираюсь в мошенниках, уж поверьте, и одного разговора мне хватит, чтобы понять, кто он такой, этот бывший моряк, умеющий читать и писать и держащий лабораторию в подвале разрушенного дома.

– Со следами побоев… – повторил Сергей и потер лоб. – Так-с. Замечательно. Просто прекрасно, черт возьми! Куликова похищена, Арефьева убили! Стоит предупредить третьего, Баренцева, чтобы был осторожен.

– Кто сказал, что убили? – вскинул брови Илюшин.

– Ты же и сказал. Только что. «Тело выловили из реки» – твои слова.

– Я имел в виду, что выловили живое тело, – выкрутился Макар. – Во всяком случае, пока живое.

Сергей угрожающе запыхтел, и Илюшин выставил вперед руки:

– Спокойно! Сейчас все расскажу. Арефьева нашел на берегу местный рыбак, парень был без сознания. Его отвезли в ближайший военный госпиталь, но поскольку документов при нем не было, долго не могли установить, кто он такой. Местный следователь решил, что Арефьев – один из компании туристов, которые останавливались в палатках пятью километрами выше по реке. Предположил, что у них случилась пьяная драка, одного из подравшихся забыли, тот полез купаться, и его унесло вниз по течению. Пока искали тех туристов, пока установили, что да как, прошло время. Его отчим уже поехал туда, он звонил мне с дороги.

– В каком состоянии Арефьев?

– Борис Осипович сказал только одно: к нему сейчас никого не пускают. Что это означает, не знаю. Предполагаю, что парень по-прежнему без сознания.

– М-да… Ты думаешь, это совпадение?

Макар покачал головой:

– Не знаю. Максим искал клад…

– Само собой напрашивается предположение, что он его нашел, а затем нашли уже его.

– Полагаешь, хотели убить, но не убили? Сомнительно. Если кто-то, знающий о цели его поисков, задался целью убить, то зачем было избивать? Ты лучше меня знаешь, что есть много способов убить человека. Например, приложить камнем по затылку.

– Да хотя бы утопить в реке, – бросил Сергей. – Но мы не знаем, как обстояло дело. Может быть, он действительно подрался с местной подвыпившей компанией? Это объяснение кажется куда более вероятным, чем версия с кладом. Ну что, мне отправляться в Шаболино?

– А смысл? Если похищение Куликовой и избиение Арефьева связаны, то концы все равно приведут сюда. Я надеюсь, что парень все-таки придет в себя и сможет что-нибудь рассказать. Все новости нам будет сообщать отчим, так что необходимости в твоем присутствии нет.

– Хорошо. Тогда чем мы занимаемся здесь? Отправляемся беседовать с ее коллегами? То есть дублируем работу следственной группы?

– Можем и продублировать, вреда от этого не будет. Разве что упущенное время, которое можно потратить с большей пользой… – пробормотал Макар, поворачивая к себе ноутбук и снова утыкаясь в монитор.

Бабкин почувствовал, что начинает сердиться:

– Макар, послушай! Давай хотя бы для приличия отработаем все варианты! Нам еще нужно опрашивать клиентов, для которых девочка мебель разрисовывала… Ты хотя бы знаешь, сколько их набирается за последние полгода?

– Это должен быть достаточно простой шифр, чтобы Куликова успела быстро перевести послание, – вслух подумал Илюшин, уставившись в окно. – Впрочем, не факт. Если мы все правильно рассчитали, у нее было время. Неужели она использовала тот же самый принцип, который лежит в основе манускрипта Войнича?

Сергей понял, что ничего не добьется. Если Илюшин вбивал что-то себе в голову, выбить это оттуда было невозможно. Сейчас он видел единственную зацепку – лист с шифром, оставленный девушкой среди копий страниц манускрипта, – и упорно тянул за эту ниточку.

Бабкин вздохнул, осознав, что от шифра ему никуда не уйти. «А все начиналось относительно пристойно, – подумал он. – Опрос свидетелей, изучение связей… Эх!»

– Ты по-прежнему уверен, что Куликова расшифровала рукопись? – спросил он, наклоняясь к Макару.

– Не знаю… – живо отозвался тот. – Несуществующий цветок – это отсылка к манускрипту, здесь не может быть сомнений. С другой стороны, возможно, он служил ей для отвлечения внимания?

Сергей посмотрел на Макара, сосредоточенно уставившегося на страницу с шифром, как будто тот надеялся силой взгляда заставить буквы встать в правильном порядке.

– Давай обратимся к дешифровщикам, – предложил Бабкин. – Кто постоянно твердил мне, что каждым делом должны заниматься профессионалы? Ты – дилетант. Нет, ты хуже, потому что у тебя нет даже простейшего опыта по части кодов и шифров. Вспомни – что мы знаем об этих ребятах, Куликовой и Арефьеве? Их увлечению по меньшей мере восемь лет. У них восемь лет форы! А ты таращишься на шифр Куликовой, как Кашпировский из экрана…