— Кроме нытья, ничего реального я пока не вижу, — фыркнула Карен.

Питер попытался несколько разрядить обстановку и встал между Риком и Карен — пусть уж лучше на нем свою злость изливают, чем между собой грызутся.

— Очень прошу, хватит, — сказал он, взяв Хаттера за плечо. — Споры и ссоры ни к чему хорошему не приводят. Давайте делать все по порядку.

Немного постояв, все опять двинулись дальше, на сей раз в полном молчании.

Когда ты с ноготь росточком, то в окружающей обстановке и после восхода солнца не особо-то сориентируешься. Буйные заросли папоротника почти полностью перекрывали обзор, а под их густой листвой было по-прежнему темновато. Здание оранжереи вскоре пропало из виду, а какие-либо прочие ориентиры напрочь отсутствовали. Но солнце лезло все выше, и под своды леса стали понемногу проникать его яркие лучи.

При дневном свете стало лучше видно и почву под ногами. Выяснилось, что она буквально кишмя кишит всякими мелкими организмами — нематодами, почвенными клещами и великим множеством прочих крошечных существ. Одно из таких как раз и залезло на ногу Дженни Линн в темноте. Почвенные клещи — совсем маленькие, похожие на паучков создания — в изобилии сновали вокруг или прятались в узких земляных трещинах. Человеку нормальных размеров разглядеть их невооруженным глазом практически нереально, и даже с точки зрения микроскопического человечка они были полными крохами: самые мелкие — не больше рисового зернышка, самые крупные — примерно с мячик для гольфа. Пухленькое яйцеобразное брюшко с прочным панцирем, короткие жесткие волоски… Клещи относятся к арахнидам, к паукообразным, и Карен, как арахнолог, то и дело останавливалась, чтобы рассмотреть их повнимательнее. И до сих пор ни одного не узнала — все до единого казались незнакомыми, причем незнакомых видов этих оказалось немереное количество. Просто в голове не укладывалось, насколько богатой оказалась природа — даже в такой, казалось бы, мелочи, насколько неохватно ее биологическое разнообразие. Клещи были буквально повсюду. Они напоминали Кинг крабиков на морском берегу: маленьких и безобидных крабиков, то деловито копошащихся в гальке, то вдруг с удивительной прытью удирающих от какой-то неведомой опасности, дабы уберечь и продлить хоть ненамного свою удивительную потаенную жизнь. Девушка подхватила одного из них и посадила себе на ладонь.

Такой красивый, аккуратненький — ни одной лишней детальки. Карен неожиданно для себя вдруг воспрянула духом. Что происходит? С чего бы это внезапное ощущение счастья в совершенно чужом, незнакомом мире?

— Не знаю, почему, — задумчиво произнесла она, — но у меня такое чувство, будто я всю жизнь искала место вроде этого. Будто, наконец, попала домой. А у вас?

— Только не у меня, — буркнул Дэнни.

Клещик нерешительно пополз по руке Кинг, с любопытством ее исследуя.

— Смотри осторожней, как бы не укусил, — сказала Дженни Линн.

— Этот не укусит, — отозвалась Карен. — Видишь, как у него рот устроен? Годится только на то, чтобы всасывать, а не кусать. Он питается перегнившими остатками растений и прочей мягкой органикой.

— А с чего ты взяла, что это именно «он»?

Кинг указала на брюшко клеща.

— У него пенис.

— Парень есть парень, даже такой крохотуля! — прыснула Дженни.

Чем дольше они шли, тем больше оживлялась Карен.

— Клещи — просто-таки невероятные создания, — возбужденно вещала она на ходу. — У них очень узкая специализация. Многие из них — паразиты, причем крайне разборчивые в выборе хозяина. Есть вид клещей, который живет исключительно в глазных яблоках плодоядных летучих мышей определенного вида — и нигде более. Другой селится только в анусе ленивцев…

— Попрошу тебя, Карен! — взорвался Дэнни Мино.

— Привыкай, Дэнни, так уж устроена природа. Чуть ли не у половины людей на земле есть клещи под ресницами. Они и на насекомых тоже паразитируют. Есть даже клещи, которые живут на других клещах — в общем, даже у клещей есть клещи.

Мино присел, чтобы стряхнуть забравшегося ему на лодыжку клеща.

— Этот гаденыш дыру мне в носке прогрыз!

— Тебе же сказали, что они любят подгнившую органику, — заметила Линн.

— Очень смешно, Дженни!

— Никто не хочет испытать мой натуральный крем для кожи? — спросил во всеуслышание Рик Хаттер. — Он из растительного млечного сока. Может, и клещей отпугнет.

Рик вытащил пластиковую лабораторную бутылочку и пустил ее по кругу. Все остановились. Нанесли понемногу крема на лица, руки, запястья, лодыжки. Резко чем-то запахло. И надо сказать, не без толку. Снадобье, судя по всему, клещей и впрямь успешно отпугивало.

Реалии микромира буквально набросились на органы чувств Амара Сингха. Он заметил, что после уменьшения даже просто кожей чувствует не то, что обычно. Создавалось впечатление, что воздух ни на миг не остается в покое, находится в постоянном движении — касается лица и рук, хватает за одежду, треплет волосы… Воздух словно стал гуще, стал чуть ли не вязким, отчего Сингх постоянно чувствовал кожей, будто со всех сторон сразу поддувает легкий ветерок. Взмахнув рукой, он ощущал, как тот просачивается сквозь пальцы, а обычная ходьба малость смахивала на плавание. Из-за того, что тела их стали совсем крошечными, трение воздуха стало куда более ощутимым. Амар в очередной раз пошатнулся и сразу почувствовал, как плотная волна воздуха обтекла его с боков.

— Ну и качка! — крикнул он остальным. — Тут, видно, придется заново учиться ходить!

Его сотоварищи, судя по всему, испытывали такие же трудности — плотный воздух то и дело тянул каждого из них в разные стороны, вынуждая хвататься за него руками, чтобы восстановить равновесие, да и просто рассчитать шаг тоже оказалось непросто. Хочешь куда-нибудь прыгнуть — и перепрыгиваешь через цель с изрядным запасом. В микромире они явно стали физически сильнее, но управлять этой силой, судя по неуклюжим движениям, еще не научились.

В общем, со стороны все это больше напоминало «лунную походку», чем нормальную ходьбу.

— Мы пока просто не сознаем собственной силы, — сказала Дженни.

Она подобралась, высоко подпрыгнула и ухватилась обеими руками за край листа. Повисела немного на двух руках, потом только на одной — да запросто! Разжала пальцы и ловко приземлилась на обе ноги.

Настала очередь Рика Хаттера нести рюкзак. Несмотря на то, что тот был изрядно набит всяким снаряжением, молодой человек обнаружил, что прыгать и вверх, и вниз тяжелый вроде бы рюкзак ничуть не мешает — и тут же проверил свое открытие, без особых усилий подскочив высоко над землей.

— В этом мире мы не только сильней, но и легче, так что гравитация нам нипочем! — воскликнул Хаттер.

— У маленьких свои преимущества, — заметил Питер.

— Что-то я их пока не вижу, — буркнул Дэнни Мино.

Что же до Амара Сингха, то по спине его противными мурашками полз страх. Кто это прячется там в листве? Плотоядные! Любители мяса. С кучей ног, закованные в панцири, готовые прикончить добычу любым, в том числе и самым что ни на есть диковинным способом. Сингх вырос в праведной индуистской семье — его родители, осевшие в Нью-Джерси эмигранты из Индии, мяса не ели категорически. Вместо того чтобы просто убить залетевшую в дом муху, отец открывал окно и выгонял ее на улицу. Амар всю жизнь был вегетарианцем, он в жизни не смог бы есть животных, хотя это и основной источник протеина. Он искренне верил, что испытывать страдания способны все животные до единого, в том числе и насекомые. В лаборатории Сингх работал с растениями, а не с животными. И теперь, в джунглях, его больше всего терзала только одна мысль: а не придется ли убить какое-нибудь животное и есть его мясо только для того, чтобы просто выжить? Если, конечно, какое-нибудь животное само их первым не съест.